На рыдване по галактикам

— Вот Уилсон, например, в почетном именном списке не упомянут, он был вычеркнут за недостойное поведение, — с самым серьезным видом поясняет Соколова. — Так что ничего напоминать об этом центаврийском крысозавре не будет, все продумано.

— За нарушение контракта и невыполнение приказа я из тебя щей сварю, — обещает Варг бедняге доку таким тоном, что всем слегка не по себе становится. — Запри его где-нибудь, чтоб под ногами не путался! Или обоих к Рекичински колонию организовывать отправлю.

Повисает несколько неловкая тишина, экипаж возвращается к трапезе, стараясь не смотреть ни на дока с его несчастьем прожорливым, ни на капитана.

— Соли передайте, — густым незнакомым басом раздается вдруг откуда-то. Мы все аж дружно подпрыгиваем, а Тася роняет на пол кружку.

— Что за х…? — сипит Одноглазый, багровея оттого, что подавился второй раз за пару минут.

— Да, со средним интеллектом по экипажу так себе, — ядовито констатирует бас. — Соли, говорю, передайте! Белые кристаллы такие, натрий хлор по-научному. Суп недосолен.

И тут до меня доходит, что гул этот утробный вылетает из какого-то ротового отверстия крошки Варгусика, сердито уставившегося на нас своими очами, похожими на папашины, только внезапно больно осмысленными.

— Соли в супе по норме! — в гробовом молчании возмущенно всхлипывает Тася. Столовые приборы со звоном валятся из опустившихся доковых щупалец. Кажется, впервые в жизни мсье Шу-Хар-Ман-Итер-Утухенгаль (кратенько, для земного употребления) напрочь лишился аппетита.

— Ты не говорил, что ваши детки так живенько развиваются, — произношу я, чтобы как-то разрядить атмосферу.

— Они так и не развиваются, — придушенно шелестит Шухер, с неприкрытым ужасом взирая на свое исчадие, в раздражении нетерпеливо постукивающее зажатой в щупальце ложкой по краю стола.

— Он, кстати, сейчас материт нас морзянкой, — шепчет мне Соколова и фыркает в свою чашку. Плечи ее трясутся от сдерживаемого хохота. Варг, человек старой закалки, как и Бас, это тоже, конечно, живо просекает. Шрамы на жуткой морде нервно передергиваются, отшвырнув ложку, кэп соскакивает, чтобы сцапать нахального акселератного тезку и выметнуть прочь на пару с нерадивым родителем, но тут деточка выдает очередной кульбит шипастым хвостом:

— Кэп, поберегите нервишки. Вам же нужен док? Настоящий, секущий в гуманоидной медицине. Мой папашка — полено поленом, чего там скрывать. А я вот весь курс прослушал и могу на глазок сказать, что у вашего пилота давленьице пошаливает. Пить надо меньше, батенька! В вашем-то возрасте. А ты, конопатый, — добавляет он, ткнув в меня щупальцем, — просто пирожков обожрался. Что, пересрался, пока с местными пичугами тусил? Вестибулярка-то у тебя дрянь.

— Типа того, — соглашаюсь я, не уточняя, что гораздо больше перенервничал от капитанского воскрешения, и сейчас словлю новую порцию стресса, потому что убийств маленьких лимбийцев столовой ложкой мне еще наблюдать не доводилось, а это, судя по всему, зрелище жуткое, кровавое и неизбежное.

— Хочешь, мазь от веснух выпишу? Может, тогда кучерявая к тебе подобреет. Глядишь, и даст, — продолжает Оменыш.

— Спасибо, мне дороги мои пигментные пятна. В память о нянюшке, — с достоинством парирую я. — И моя интимная жизнь меня тоже устраивает.

— И от мозолей мазь имеется, — не унимается мелкий гад.

— Прослушанный тобою курс сексологии немного устарел, — цежу я, нащупывая ложку. Помогу-ка я капитану, пожалуй… Цилли уже ржет просто в голос, утирая выступившие слезы. Бас, чья физиономия сравнялась по оттенку с шевелюрой, тщетно пытается хоть что-то выговорить, но из глотки его вырывается только свист, точно из носика перекипевшего чайника. Соколова, метнув крайне недобрый взгляд на порождение лимбийского дьявола, участливо придвигает пилоту стакан с чаем.

— Варгусик, ты ведешь себя недопустимо… Нельзя так разговаривать со старшими, — растерянно шепчет Шухер, на его макушке проступают лиловые разводы — видно, от волнения и стыда за свой неупокоенный вовремя хвост.

— Так льзя или нельзя? Давайте определимся с моим статусом. Если я дитя неразумное — так могу вести себя как хочу, какой с меня спрос? А если новый штатный док — так тут и разговор другой, — невозмутимо парирует тот, набивая хавальники недобитыми мною пирожками. — И штаны б мне пошить надо, размахиваю тут причиндалами направо-налево, а в экипаже вон самки. У гуманоидов это неприлично.

— Убью-у-у!!! — орет Варг, отмерев, и швыряет в дьяволово семя тарелку. Шухер, неожиданно ловко уклонившись от этого НЛО, сгребает чадовище в охапку и рвет щупальца на выход. Цилли повисает на плечах у кэпа, готового к смертоубийству. Тася плачет. На всякий случай, а может, от оскорбленного профессионального достоинства. Сроду она еду не пересаливала и не недосаливала.

— Теперь мне гораздо понятнее и ближе лимбийские обычаи… насчет обращения с отпавшим хвостовым щупальцем, словно с древней ядерной боеголовкой, — бормочет себе под нос Ярка и, в свою очередь, хлопает по спине злобно хрипящего пилота, которому от бессильной ярости аж чай, видать, залился не в то горло.