На рыдване по галактикам

Велев озадаченной новой нагрузкой Тасе как следует накормить докова наследника, чуть не силком тащу его назад в компенсационный зал. Для гипносна камеры вполне пригодны. Быстренько скачав из архивов Бо «Основы медицины гуманоидов земного типа» и добавив к этому неврологию и нейрохирургию, заталкиваю вяло брыкающегося Шухера в капсулу, пускаю газ и включаю программу. Ну, с нами квантовая гравитация! Или все пройдет как по маслу, или получим на выходе двух идиотов с активным слюноотделением: гуманоидного и ксеноморфного. Тут уж фифти-фифти. Как и все на «Дерзающем», впрочем.

— Ну что, товарищ старпом, зададим пару ласковых хитрозадому Рекичински? — хищно хрустнув пальцами, кровожадно интересуется Ярка. — Если только Цилли ему уже ноги не повыдергивала. Впрочем, невелика потеря — док вот самообразование завершит и как-нибудь обратно присобачит… может быть.

— Давно пора. Если б не его мутки, и башка кэпа была бы цела, и тебе не пришлось бы выше головы с рыдваном под мышкой сигать космос знает куда. Если уж нам суждено насквозь проржаветь и превратиться в космического «Летучего Голландца», влачась по незнакомой галактике на другом конце Вселенной, хочется хотя бы знать — за что?

Глава 22. Кадет Соколова. Виражи карьерного взлета инженера Стратитайлера

Припоминая мрачные легенды о «Сумрачном Страннике», обреченном вечно скитаться меж звезд и приносить неудачу всем встречным астронавтам, бреду следом за новоиспеченным старпомом к отсеку, временно превращенному в тюремный блок. О всяких печальных последствиях ошибочно рассчитанного гиперпрыжка мне слышать доводилось, но никак не о случайной переброске черная дыра ведает в какую галактику. Впрочем, если прецеденты и существуют, кто бы о них мог поведать, дабы занести в анналы космической истории? И прикидывать не стану, насколько ничтожна та доля процента, что сулит нам успешное возвращение обратно. Даже будь у «Дерзающего» бесконечный запас гравитонов для гипердвигателя, не зная точных координат отправной и контрольных точек, уйти в прыжок невозможно.

Земляне вышли в космос, когда ближайшие галактики были уже основательно освоены другими расами. Наша исследовательская служба, конечно, тоже внесла свой скромный вклад, открыв кучу планетных систем на задворках Млечного Пути, до которых прежде у высших цивилизаций руки, клешни и щупальца просто не доходили. Да вот только у разведчиков на тот момент было уже более чем достаточно сведений о галактике, чтобы совершить прыжок, а потом шпарить себе по окраинам на обычном ходу, изучая новые миры и постепенно дополняя звездные карты. А вот у нас такой номер не пройдет: эта галактика — сплошное белое пятно, жизни не хватит, чтобы силами одного рыдвана ее изучить и рассчитать маршрут для возвращения.

Теоретически можно, разумеется, плестись да плестись себе на стандартных движках — может, через тысчонку лет наши мумии в проржавевшем насквозь саркофаге и доберутся до благословенной родины. Ну, или наши потомки. У дока вон уже один есть. А вот меня такие перспективы как-то угнетают: жизнь колонистки казалась мне пресной и однообразной и на просторной планете, где хватало воды, пищи и солнца, влачить же ее в плетущемся по чужой галактике железном гробу и вовсе не улыбается. Да и собственных оменов я разводить в ближайшее время определенно не планировала. Можно, конечно, посвятить следующие годы углубленному исследованию той части Вселенной, куда нас невесть как занесло (вдруг привалит счастье и встретим высокоразвитую дружественную расу), но тогда придется сперва придумать, где и как добывать топливо, продукты и запчасти для рыдвана. Та еще задачка.

Поэтому с Рекичински, втравившим нас всех в эту историю, миндальничать я отнюдь не настроена. В сердцах даже как-то упускаю из виду, что конкретно меня на борт «Дерзающего» никто не звал, даже напротив — всячески пытались высадить. А вот забыть, чьими стараниями корыто унеслось к неизведанным вселенским просторам, сложнее. Любой человек в своем уме, не владея гиперпространственной навигацией в совершенстве, на приказ Басилевса просто благоразумно развел бы руками. Но, вопреки логике и здравому смыслу, я все-таки понадеялась, что моих знаний как-нибудь хватит. Я ж не чета разгильдяям всяким, лекции внимательно слушала, там читала, да там смотрела… Еще Торквемада пенял мне на излишнюю самоуверенность, грозя, что однажды курсант Соколова смачно сядет с ней в самую глубокую лужу. Малек ошибся — ухнула в самый глубокий космос.