На самом краю

Утро, судя по всему, уже наступило. Протерев глаза, Андрей перевернулся с боку на бок и, затем, снова скрипнув визгливыми пружинами старенькой раскладушки, перевернулся на спину. Затем он открыл глаза окончательно. Было часов восемь, судя по сероватому свету, падающему из окна. Спать уже совсем не хотелось. Он сел, снова заставив пружины издать тихий визг, и положил голову на руки. Шура, по-видимому, уже ушла на работу. В комнате, и вообще в квартире, было очень тихо, и лишь кухонные ходики тикали, размахивая жестяным маятником туда-сюда. Андрей встал, сунув ноги в ветхие комнатные тапки, надел джинсы и свитер, и вышел в коридор. В комнате старика было также тихо. Он прошел на кухню и посмотрел, чего бы можно было съесть. Один холодильник был заперт на ключ, а другой был почти пуст, и лишь в крохотной морозилке лежало что-то маленькое и заиндевелое. «Дрожжи, наверное», – подумал Андрей. Он поискал хлебницу, открыл и достал полукруглую краюху еще не совсем очерствевшего темного хлеба.

Чаю не оказалось, и Андрей вспомнил, что в пальто у него должна была быть пачка «слона», принесенная, если верить старику, из прежней реальности. Он вышел в коридор, нашел на вешалке среди прочей рухляди свое, не менее задрипанное, пальто и стал шарить по карманам. «Слон» исчез. «Что за черт!» Исчезло вообще-то много чего – ключи, теперь уже, впрочем, бесполезные, кое-какая мелочь. Однако деньги, вырученные за пальто, и газета были на месте. «Странно…», – подумал Андрей. – «Надо у старика спросить. Может, это эффект какой-то, сопутствующий…» Он постучал, но никто не ответил. Тогда Андрей потихоньку провернул ручку и толкнул дверь. Она отворилась без скрипа.

– Заходи-заходи, – услышал Андрей откуда-то из глубины комнаты.

Старик сидел за столом, спиной к двери и рассматривал в лупу пачку того самого «чайного слона».

– Заходи-заходи, – снова сказал он, не поворачиваясь. – Я думал, это Шурка, так поначалу и решил не отвечать, а потом вспомнил, что четверг же сегодня.

– А что, у вас тут по четвергам карманы принято чистить, пока люди спят?

– Ага, – ответил старик, нисколько не смущаясь. – Тебе, я полагаю, будет интересно знать, благодаря чему тебя сюда выперло-то?

– А что, это возможно понять? – ответил Андрей не без сарказма.

– Понять можно все, молодой человек, – ответил старик развернувшись. – Во-первых, как я понимаю, вся эта петрушка с тобой приключилась уже после того, как ты чай купил. Следовательно, я предположил, что данная пачка стала окончательным, завершающим, так сказать, звеном. – Старик торжественным жестом отложил «слона» на край стола.

– Далее, – продолжал он, – предметы-проводники силы, становятся реальными проводниками только тогда, когда имеют между собой нечто общее. Я не могу сказать точно, какая именно комбинация этих предметов, – он указал через плечо на стол, где лежала связка ключей и несколько монет, – сыграла с тобой эту шутку, но ключи, мне кажется, тут ни причем. Скорее всего, это какие-то из медных монет. Таким образом, береги все это как зеницу ока, ибо, я думаю, что не в последний раз тебе переходить пришлось. – Старик подмигнул, и даже изобразил улыбку, но глаза его при этом оставались неподвижны и холодны.

– Я тут звонил утром знакомцу одному… – сказал он, приподнимаясь, – Сходим сегодня к нему. Тебе полезно будет.

– Когда? – спросил Андрей.

– Да хоть бы и сейчас, – ответил старик, расправляя худые плечи. – Иди, собирайся. И штаны вот возьми!

Старик протянул Андрею серые клетчатые брюки, – Мы с тобой почти одного роста, так что сойдет пока что. А то, сам понимаешь…

– Ладно, спасибо, – кивнул Андрей и взял далеко не первой свежести брюки.

– Иди, собирайся, – коротко приказал старик.

***

Дорога оказалась дальней. Они несколько раз пересаживались из одного трамвая в другой, иногда шли пешком, минуя замерзшие пруды, которые, должно быть, к вечеру превращались в шумные катки, дающие о себе знать по всей округе хрипловатой музыкой. Последний трамвай, скрипнув тормозами, остановился где-то на окраине города. Большие дома уже закончились, и здесь был сплошь одноэтажный частный сектор, чадящий печными трубами. Отсюда, с бугра, было хорошо видно, где заканчиваются разбросанные, словно бы и вовсе без улиц, редкие домики, и начинается бескрайний синеватый лес.

Старик ловко соскочил с подножки и пошел вперед.

– Далеко еще? – спросил Андрей.

– Да нет, почти пришли уже.

Вскоре они подошли к одноэтажному дому с высоким крыльцом под выступающей крышей. Саму крышу дома венчал деревянный конек, а все окна и края дома были украшены резными планками. Дверь была открыта, и они, не стучась, вошли. В сенях было сыро и холодно, полно какой-то рухляди, пахнущей чем-то кислым. Старик толкнул вторую дверь, и они вошли в небольшую комнату.

– Бросьте пальто на диван, – послышалось из темной кухни.

Они повиновались.

– Сапоги снимать? – шепотом спросил Андрей.

– Да ладно, отряси ноги просто, да и все. Тут отродясь не прибиралось.