На сегодня все (СИ)

Он казался далекой и холодной статуей, недостижимой в своей безжизненности, и я был удивлен его необоснованной реакцией пожалуй ничуть не меньше его самого. Весна настала несколько раньше, чем ее ожидали в наивысшем из миров, и она принесла с собой студеные потоки воды с бескрайних небес и – к всеобщему недоумению – прохладу. Прохлада та сдержала цветы в их неумолимых порывах увидеть свет и раскрасить нежную зелень яркими пятнами. Возможно, это была именно ранняя весна или же близость и дыхание жизни, то, что омрачало настроение Локи.

Я постарался понять его мотивы; какими бы они ни были, я старался понять их, и его, его тоже.

– По той же самой причине, что вы делаете все остальное.

Он откинулся на спинку кресла – он едва позволял себе лишнего воздуха в собственных легких. Он многое позволял себе едва.

Он не отвечал.

– В вашем окружении больше нет женщин?

Раздражение, затопившее его, можно было вычерпывать из него горстями – так много его было, столь очевидным оно казалось мне.

– Конечно же есть, – ответил он, даже не пытаясь скрыть то самое раскаленное раздражение за невозможностью.

– Однако вы не упоминали о них – в отличие от Джейн.

– Я не упоминал о них по той простой причине, что вы не спрашивали. Фостер же, как вы верно заметили, невеста моего брата – такое невозможно не упомянуть.

Это было правдой – в какой-то степени, однако я не указал ему на тот простой факт, что о ней действительно было достаточно сказать лишь пару фраз – спокойно, не вынимая из себя излишних эмоций. Переменчивый и непостоянный в своих настроениях, в тот день он мог быть просто в неудачном расположении духа, однако я решил двигаться именно в этом направлении.

– Расскажите, как вы познакомились.

Локи уже кратко говорил об обстоятельствах той встречи, довольно сумбурно, впрочем – схождение миров, ранение Фригги, побег, однако он позволил себе упустить сам момент их встречи. И, конечно же, я никак не был подготовлен к его последующим словам.

– Она ударила меня.

Скорее всего, это были даже не слова – то, что поразило меня, – но то мрачное удовлетворение, практически граничащее с удовольствием, вычернившее в нем всю зелень.

– Простите?

Я был абсолютно уверен, что расслышал его абсолютно верно, однако сам факт того, что смертная смогла ударить практически бессмертного бога, сбивало с толку.

– Я не пользуюсь большой популярностью в Мидгарде, как вы уже могли догадаться, – пояснил он без особого энтузиазма, – а у нее довольно сильно развито чувство справедливости.

– Вы уважаете ее?

По тому, как он говорил о ней, я мог сделать подобный вывод – это чувство, что я называл уважением, скрывалось в полутонах его голоса. Но его ровный взгляд был неожиданно посеребрен сединой, его рот уродливо искривился, когда он произнес она с Мидгарда.

– И один лишь этот факт ставит ее ниже нас, асгардцев? Ниже вас?

Вряд ли его слова пришлись бы по душе светлой царице, однако ее здесь не было, и она не могла слышать этого. Впрочем, шанс, что она не знала истинных мыслей своего сына, их неблагоразумного направления, был невелик. Я подумал о том, что заставило его смотреть на устройство мироздания в подобном ключе – Фригга, верившая в равенство всех миров, не дала бы почву для подобных рассуждений. Был ли это его отец? Было ли это его одиночество?

– Для представительницы своей расы она довольно… сообразительна.

Это было вряд ли похоже на комплимент или хотя бы на одобрение, однако все острые углы его слов были сглажены чем-то неуловимым – ни одного не попалось.

Мгновение я медлил, подбирая нужные фразы, выстраивая в подходящее продолжение:

– Ее ум – это то, что привлекло вашего брата?

Он замешкался, с особой интенсивностью разглядывая собственную руку, покоящуюся на ручке кресла, а затем его губы сложились в мимолетную, чем-то неясным, невыясненным отдающую напряжением улыбку.

– Боюсь, – начал он, и начало то было излишне неловким и неказистым, – ум для него лишь слово. Название чего-то абстрактного.

Его взгляд по-прежнему был невидящим, провалившимся, и я постарался – вновь – завладеть его вниманием, отвлечь его – от чего бы то ни было.

– И все же – почему именно она?

В Асгарде было много женщин. Красивые, обаятельные, бессмертные – они были куда более очевидным выбором для наследника трона. Локи отвлекся – на секунду – и вновь посмотрел на меня; его глаза были сухими и тусклыми – отражение его самого изнутри.

– Откуда мне знать? – прежнее раздражение вернулось к нему и снова завладело им, покрыло его не кожей, но броней. – Раньше он заглядывался на все, что имело признаки противоположного пола.

– Но длилось это недолго, – я игнорировал его очевидно все же неудачное расположение духа, еще сильнее ухудшившееся разговором. – С Джейн же они планируют свадьбу, все выглядит намного серьезнее в этот раз. Так задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что в ней такого особенного?

Он задумывался, и это легко можно было прочесть в том, как он наклонил голову, в том, как заострилась и без того излишне прямая линяя его плеч. В том, как он смотрел на меня. Я тихо улыбнулся ему.