На сердце без тебя метель...

— Его сиятельство нарушил условия наказания, коему подвергся. Высочайшим распоряжением его превосходительства велено заключить графа Дмитриевского в крепость для дальнейшего определения…

— Я попросил бы вас замолчать! — тихо произнес Александр, обрывая речь офицера, но эти холодные слова, прозвучавшие как удар хлыста, казалось, заставили умолкнуть все в округе.

— Ты арестован? — Лизе показалось, что она вот-вот лишится чувств. Чтобы удержаться на ногах, ей даже пришлось ухватиться за его ладони у своего лица.

— Я все решу, — он быстро коснулся губами ее лба. — Верь мне. Я все решу.

Глава 44

«Арестован!» — это слово без остановки крутилось в голове Лизы. А если вдруг удавалось ненадолго отвлечься, оно снова возникало из ниоткуда, надвигаясь темной тучей и принося с собой неизменные вопросы. Что делать? И стоит ли ей что-то делать вообще? К кому обратиться за помощью? Какие причины явились тому виной?

Лиза изо всех сил пыталась следовать наставлениям Александра, данным ей перед отъездом, но как можно было не тревожиться? Как можно было выкинуть из головы все мысли и спокойно ждать его возвращения? «Может, следовало ехать вслед за ним в Тверь? — с тоской размышляла Лиза, разбирая карточки, оставленные соседями во время визитов. — Или попросить о помощи La tête bien?»

Никита нынче аккурат в Твери, его острый ум непременно бы подсказал, как помочь Александру. Лиза уже схватилась за перо, но потом отложила его в сторону. Нет, Никита ей нынче не помощник. Она знала, что Александр все же отправил ее письмо в Тверь, и так же точно знала, что отныне ее близкой дружбе с Никитой настал конец. Он не проигнорировал ее послание, где упоминалось о болезни и венчании с графом Дмитриевским, даже написал вежливый ответ, между строк которого читалось неприкрытое волнение о ее здравии. Но в то же время от письма Никиты веяло острым разочарованием. И Лиза не могла его за это судить.

«Я желаю вам только счастья, коего всегда жаждут ступающие под венцы. И от души надеюсь, что Господь будет милостив к вам и подарит это счастье. Я остаюсь преданным вашим другом и слугой. Вы можете располагать мной в случае нужды, хотя я бы желал, чтобы такой оказии в вашей жизни не случилось. Буду рад свидеться с вами, Лизавета Алексеевна, коли вы изъявите такое желание при визите в Тверь…»

Тон письма в сравнении с предыдущим его посланием стал более отстраненным, а обороты речи чересчур учтивыми. Кроме того, Натали в ответ на сообщение Лизы о замужестве была более чем откровенна. Она открыто написала, что весть эта хотя и была ожидаемой, принимая во внимание все обстоятельства, весьма огорчила Никиту.

«Я написала к La tête bien тотчас, как получила ваше письмо, ma chère. Не сомневайтесь, он рад за вас, но его радость с привкусом горечи. Он между прочим попросил не писать более об том и отказал в просьбе сопровождать меня в Заозерное с визитом, пригласив нас с вами при случае посетить его в Твери. Между нами, ma chère Lisette, Никита Александрович будет весьма рад видеть графиню Дмитриевскую, но не графа. Он не переменился к вам ни в коей мере, но возобновить знакомство с вашим супругом едва ли пожелает. Это старая история. Когда-нибудь я открою вам причину его отношения…» — писала Натали, намекая на дуэль Александра с Парамоновым, о которой Лиза уже знала в деталях.

Измученная переживаниями по поводу ареста, Лиза так и не сумела сохранить его в тайне от Пульхерии Александровны. При встрече со старушкой за ужином в малой столовой ей не удалось удержать привычную маску вежливого спокойствия.

— Ах, дитя мое! Я, может, и кажусь выжившей из ума, но мой рассудок и мои глаза такие же острые, как и во времена, когда я только делала первые шаги в свете! — заявила старушка и решительно поджала губы. — Я знаю, что mon garçon уехал вместе с тем офицером. И знаю, что в сопровождении солдат. Ранее такого не бывало. И уж слишком схоже.

— С чем? — не удержалась от удивленного возгласа Лиза, поражаясь проницательности Пульхерии Александровны.