На сердце без тебя метель...

— Напротив, — поспешила возразить Лиза. — Я в полном здравии. Не нужно хранить меня будто мейсенский фарфор! Я другая!

— Определенно, — шутливо согласился Александр, делая вид, что не распознал в ее словах намека на его первый брак. А потом проложил уже серьезнее, видя ее решительный взгляд: — D’accord, изволь, правду так правду. Я не хочу, чтобы ты заблуждалась на мой счет. Я не простил и, думаю, никогда не прощу. И в чем-то, быть может, мой отец был прав, ограждая семью от угрозы извне.

Лиза изо всех сил сдержала возражения, понимая его правоту. Для Дмитриевских подобное родство всегда будет угрозой. Для Александра и его детей. Их детей. И она догадывалась, что отныне за Борисом будут пристально следить люди Александра. Береженого бог бережет…

— Впрочем, худого для него не желаю, — продолжил Александр. — Не представлял никогда, что скажу такое, но — Бог ему судья. Истинно так. Пусть едет, куда желает.

Лиза обеими руками схватила ладонь мужа и порывисто сжала, чем явно его смутила.

— Ну, полно-полно! Что ты право! — Александр неловко высвободил руку из ее захвата. А потом ласково провел кончиками пальцев по лицу жены и прошептал с лукавой усмешкой: — Видишь, каким ты делаешь меня? Эдак скоро с руки есть буду.

Лиза недоверчиво взглянула исподлобья, и он от души рассмеялся. А она почувствовала, как отпускает ее напряжение последних дней, тихо радуясь, что внутренние демоны более не терзают Александра. Таким безмятежным и расслабленным он заставлял ее влюбляться в себя еще сильнее. Хотя куда уж сильнее?

От приятных мыслей Лизу отвлек холодок металла, когда на палец скользнуло знакомое кольцо с голубым топазом в обрамлении жемчужин. Фамильное обручальное кольцо Дмитриевских.

— Tantine тревожится, что ты без кольца венчального осталась. — В темных глазах Александра плясали смешинки. Но в тот же миг взгляд его посерьезнел и наполнился мягким светом: — Ты мое воздаяние, ma Elise. Когда-то в этом самом саду я говорил тебе, что ни во что не верю. И когда-то я сказал, что ты перевернула мою жизнь. Ты — мое воздаяние за все годы потерь и черноты, в которую я сам себя загонял. Я люблю тебя, моя Персефона…

Александр никогда прежде так прямо не признавался ей в своих чувствах. И Лиза на мгновение замерла, наслаждаясь новыми ощущениями. Это было так непривычно и так благостно, что она счастливо улыбнулась в ответ, заражая и его своим счастьем. Обхватила руками его шею и, приподнявшись на цыпочки, почти коснулась губами его губ.

— Скажи еще раз, — шепнула прямо у его рта, с трудом сдерживаясь, чтобы не поцеловать.

— Что сказать, моя Персефона? — Александр изобразил на своем лице притворное недоумение и засмеялся, когда Лиза издала протестующий возглас. И тогда он уступил ей, прежде чем прижаться к ее губам в нежном и страстном поцелуе: — Я люблю тебя, ma Elise…

Эпилог

Декабрь 1836 года,

Заозерное

— Рцем вси от всея души, и от всего помышления нашего рцем… — разносился по храму зычный голос диакона, отражаясь от каменных сводов.

— Господи помилуй, — отозвался мелодично хор, и десятки рук взметнулись ко лбам, чтобы сотворить крестное знамение.

Лиза краем глаза заметила, как поправила нянька пальчики Наташе, как направила ее руку, чтобы получился святой крест. А еще заметила, как на резкий жест няньки недовольно поморщился Александр. Оставалось надеяться, что никто более не обратил внимания на выражение лица хозяина Заозерного, потому что Лизе очень не хотелось снова слышать худые толки о супруге. Всякий раз ее жестоко ранили слова, не имеющие под собой ни толики истины.

Прошло столько времени. Еще в 1831 году Александр получил высочайшее прощение за связи с участниками мятежа на Сенатской. Запрет на свободное перемещение по империи и проживание в столице был снят. Все чаще двери дома в Заозерном открывались для многочисленных визитеров, а сама Лиза прослыла радушной хозяйкой. Но несмотря на перемены в судьбе графа, люди по-прежнему судачили на его счет, то и дело подкрепляя толки очередной красочной ложью.

В первые полгода после венчания Лизы и Александра особенно преуспела во лжи Варвара Алексеевна Зубова. Пожилая женщина была глубоко задета способом, который избрал Александр, чтобы узнать у ее внучки истинное имя Лизы. Из писем Натали, Лизе стало известно, что Зубовы поселились в Москве, а из рассказов общих знакомых — о том, как неприятно удивила Варвару Алексеевну новость о женитьбе графа. Видимо, это и подтолкнуло ее написать анонимное письмо о нарушениях условий ссылки соседа. Но и на том мадам Зубова не успокоилась: туманными намеками о тайном и спешном венчании Дмитриевского она дала большую почву для сплетен в московском обществе. Правда, продолжалось сие недолго — всего несколько недель, пока слухи не достигли ушей графини Щербатской.