На Сибирской флотилии

Но даже в таких труднейших условиях отряд подводных лодок выполнял свои задачи. 14 февраля «Дельфин» вышел в море на испытания вместе с «Сомом». 21 февраля выполнен боевой выход на поиски неприятеля. 13–16 марта «Дельфин» выходил к острову Аскольд. Девятого апреля «Касатка» совершила семидневный поход к берегам Кореи. В конце апреля русское командование получило агентурные сведения о готовящемся походе японских крейсеров к бухте Преображения. 29 апреля туда срочно направились лодки «Дельфин», «Касатка» и «Сом». Две первые шли вместе, а третья немного отставала и двигалась самостоятельно. В 70 милях от Владивостока, у мыса Поворотного, сигнальщик с «Сома» заметил сначала один, а затем и второй японский миноносец. Князь Трубецкой приказал погружаться, на что требовалось около пяти минут. Миноносцы обнаружили лодку и, открыв огонь, пошли на сближение. Лодка ушла на глубину 12 метров. Трубецкой начал маневрировать для выхода в атаку, видя в перископ, что миноносцы начинают отходить к югу. Подвсплыв в позиционное положение и приготовив торпеды, «Сом» продолжил атаку. Внезапно на море опустился туман, а когда он рассеялся, миноносцы были уже далеко, уходя из опасного района. Так была сорвана одна из японских операций. Это боевое столкновение хотя и не принесло победы, однако сыграло свою роль: японцы убедились, что русские подводные лодки выходят далеко в море.

Событие, произошедшее южнее острова Русского, заслуживает особого внимания и оценки. В этот день подводная лодка русского флота первый раз имела столкновение с реальным противником. Впервые русский офицер-подводник – командир «Сома» лейтенант князь Трубецкой видел в перископ не учебный щит-цель, а корабли врага. Впервые в истории России встретились новые противники – надводные корабли и подводная лодка, начав в тот далекий день противостояние, неоконченное и по настоящее время.

Подводники постепенно приобретали бесценный опыт, совершая все более смелые походы. Восьмого мая «Скат» погрузился и лежал на грунте в течение 5 часов. «Сом» провел в море 8 суток, из них под водой 16 часов, но подряд не более полутора. С учетом технического состояния и качества постройки лодок командиру того же «Ската» Тьедеру, провожая его в боевой поход, в устной форме посоветовали «без нужды не погружаться».

Начальники представляли подводникам действовать на свой страх и риск, чтобы в случае неприятностей сослаться на отданные распоряжения, которые командирами субмарин, естественно, не исполнялись. Отношение офицеров к «советам» своих начальников передалось матросам и привело к несчастью. Четвертого мая «Дельфин» вернулся из похода из-за неисправности вертикального руля. Для проведения ремонта пришлось слить горючее из цистерн и поставить лодку проветриваться – работать внутри было невозможно из-за паров бензина. Высокая пожароопасность вынудила отдать строгий приказ: никого в лодку не пускать. Тем не менее 5 мая в 10:20 вахтенные Сюткин и Хамченко разрешили знакомому матросу с крейсеров спуститься в лодку. В лодке было темно, и Хамченко, провожавший матроса, или зажег спичку, или включил рубильник, и пары бензина взорвались. Над рубкой взлетел огненный столб, а через две минуты рвануло еще раз, и лодка затонула. Матрос, пришедший на «экскурсию», погиб, его провожатый сильно обгорел, а лодка была повторно введена в строй только 8 октября 1905 года.

Дмитрий вспомнил доведенный до всеобщего сведения несчастный случай, произошедший с матросом подводной лодки «Осетр» Иваном Браткиным, который полез ремонтировать работающий вентилятор и лишился пальцев.

А вообще-то, дисциплина военнослужащих гарнизона во время войны оставляла желать много лучшего.

Борьба с пьянством в те годы служила головной болью начальникам. Так, специальным циркуляром из штаба Владивостокской крепости обращалось внимание на участившиеся случаи пьянства офицеров и нижних чинов и даже преступления, при этом происходящие. Пришлось проводить специальное дознание о том, как пьяный матрос А.С. Прокопенко, когда его пытались вывести из кубрика на палубу, обматерил своего командира роты лейтенанта Пышнова.

Инженер-механик Шмидт был арестован на месяц с содержанием на гауптвахте за избиение матросов.