На Сибирской флотилии

В середине осени на флотилии разгорелся скандал. В октябре командир подводной лодки «Дельфин» лейтенант Георгий Завойко по просьбе своих подчиненных обратился к командиру Владивостокского порта контр-адмиралу Греве с жалобой на условия службы. Вслед за этим нижние чины сами в категоричной форме высказали свои претензии: пересмотреть нормы питания, не соответствующее нагрузкам службы; предоставить собственные казарменные помещения; улучшить качество медицинской помощи. Капитан 2-го ранга Левицкий, которому было поручено провести дознание, подтвердил справедливость и обоснованность требований нижних чинов подводников, на сторону которых встали офицеры Отдельного отряда миноносцев (подводных лодок) – их непосредственные командиры. Не будь такой поддержки, нижние чины были бы возведены в ранг бунтовщиков, и их неминуемо ожидала бы жесточайшая расправа.

Для решения вопроса обустройства потребовался ряд последовательных действий со стороны командира порта. Сначала он своим приказом создал роту подводников, которой как отдельному воинскому подразделению полагалось жилье. Следующим шагом стало выделение отдельного помещения в одном из флигелей Экипажа под церковью. Формирующиеся команды подлодок и мастеровые на их строительстве получили статус особого отделения роты и тоже обрели постоянное пристанище.

В штатное расписание отряда подводников впервые была введена должность медика. Им стал надворный советник Павел Иванович Гомзяков (фактически – первый врач подводного флота России!), по совместительству оставаясь доктором Воздухоплавательного парка.

Для разрешения претензий, высказанных моряками к существующему рациону питания, контр-адмирал Греве создал комиссию, которую сам и возглавил, что говорит о серьезности сложившейся ситуации. В ее состав вошли все командиры подводных лодок во главе с командиром отряда капитаном 2-го ранга Плотто, и врачи морского госпиталя. В течение недели комиссия решала поставленные перед ней задачи. Главным итогом ее деятельности стала выработка двух видов «Табели пищевого довольствования», вступивших в силу с 1 декабря 1905 года.

Впервые в питание был включен такой высококалорийный и вкусный продукт, как сгущенное молоко, или «Американский крем» – полбанки в сутки.

Павел Гомзяков в круговерти этих событий с грустью вспоминал о своем погибшем на войне брате. До войны тот служил в линейном батальоне в небольшом гарнизоне, а затем во Владивостоке.

Брат был непревзойденным рассказчиком и, встречаясь с Павлом, рассказывал про быт офицеров, в котором было немало анекдотического. Так, например, во Владивостоке существовало общество «Ланцепупов», в состав которого принимались исключительно заядлые пьяницы. Эти пьяницы пили водку аршинами: на стол ставились в ряд рюмки строго определенного размера одна за другой по длине аршина. Находились выпивохи, которые выпивали по нескольку аршин за один подход.

«Нагрузившись» через меру, играли в «кукушку». Для этого вооружались пистолетами, проходили в большую пустую комнату, тушили свет и громко кричали «ку-ку». По направлению этого крика стреляли, а кричавший должен был быстро перебегать на новое место.

Павел Иванович даже предположить не мог, что рассказы его брата будут опубликованы в книге полковника Генерального штаба Никольского, «Записки о прошлом», написанной в эмиграции в 1935 году, а увидевшей свет только в 2007 году, более чем через сто лет после описываемых событий.

В своих «Записках…» Никольский, служивший в одном батальоне с братом Гомзякова, отмечает, что маленькие гарнизоны лишены самого главного – человеческого общества в самом полном его понимании.

Всегда одни и те же лица, одни и те же интересы. Никого и ничего нового. Вечная водка, игра в карты… Взаимное, постоянное раздражение, временами ненависть.

Вероятно, под влиянием общей гнетущей обстановки в батальоне прокатилась волна самоубийств. Стрелялся и брат Гомзякова, но чудом остался жив.

Один из рассказов капитана Гомзякова в записи полковника Никольского стоит привести полностью:

«Только он (Гомзяков. – Прим. авт.) получил в командование роту в урочище Славянка, как его предупредили из Владивостока, что к нему придет французская эскадра, и начальство предписало ему встретить ее как можно лучше, выставив почетный караул.

Урочище Славянка было расположено на берегу океана в глубине небольшого залива, крайне живописного. Особенно красивы были его окрестности. Французская эскадра из восьми кораблей совершала кругосветное путешествие и зашла во Владивосток. Там французскому адмиралу наговорили чудес про Славянку. Он решил зайти полюбоваться и заодно поохотиться в ее окрестностях на фазанов и коз, которых в той местности в те времена было действительно изобилие.

У Гомзякова не было достаточно хороших мундиров для солдат, чтобы всех одеть к приезду французов. Поэтому он распорядился, когда придут французские суда, части его солдат спрятаться в старом сарае, находившемся около самых казарм.