На Сибирской флотилии

Общее политическое положение смутно, тревожно и неустойчиво. “Радости нет” – это уже во всяком случае. На глазах ухудшаются отношения с союзниками, шевелится внутренний большевизм, с другой стороны нарастает самая черная и бессмысленная военная реакция. Жизнь все время, как на вулкане. Мало у кого есть надежда победить большевиков.

Сам по себе Омск занятен, особенно по населению. Сплошь типично столичные физиономии, столичное оживление. На каждом шагу – или бывшие люди царских времен, или падучие знаменитости революционной эпохи. И грустно становится, когда смотришь на них, заброшенных злою судьбой в это сибирское захолустье: нет, увы, это не новая Россия, это не будущее. Это – отживший старый мир, и ему не торжествовать победу, грустно.

Это не авангард обновленной государственности, это арьегард уходящего в вечность прошлого. Нужно побывать в обеденные часы в зале ресторана «Россия», чтобы увидеть это живо и осязательно…

Понимаешь, осознаешь, ощущаешь все это – и все же не оторвешься от круга уходящей жизни, ибо в ней – корни и души, и тела… С ней умереть, с ней уйти… Ужели в самом деле так? Странно… Но во всяком случае, – ave vita nona, moriture te salutant…

Н.В. Устрялов

Белый Омск. Дневник колчаковца».

Мацкевич и Вологдин, как и многие моряки, прибывшие из Владивостока, сначала жили в вагонах колчаковского поезда.

Это была наиболее дисциплинированная часть, быстро нашедшая применение. Уже в декабре 1918 года Мацкевич был назначен начальником Механического отделения Морского технического управления с производством в инженер-механика, капитана 1-го ранга.

Коллежский асессор, инженер-электрик Вологдин получил назначение производителем ремонтных работ в Речной боевой флотилии, главная опорная база, которая была расположена в Перми.

В составе флотилии оказались плавсредства, на которых можно было при известной инженерной смекалке установить орудия и пулеметы: пароходы, баржи, буксиры, катера.

В одном из отчетов начальник штаба Речной боевой флотилии капитан 1-го ранга Фомин писал:

«В поисках орудий приходилось преодолевать самые неожиданные препятствия и соединять для получения боеспособного орудия вещи, разбросанные в Перми, Красноярске, Омске и Владивостоке, частью заказывая их за границей. Так, например, во Владивостоке нашлись 75-мм морские орудия, снаряды к которым оказались в Перми. На Мотовилихском заводе в Перми найдены были готовые тела полевых трехдюймовых орудий, имевших в армии неограниченный боевой запас, для них были немедленно спроектированы и построены в Перми же морские установки. 120-мм орудия имелись в большом количестве в Красноярске, неснаряженные снаряды к ним нашлись в Перми, тол для снарядов был привезен из Владивостока, а взрыватели подобраны от другого калибра…»

В годы Гражданской войны пересекались самым неожиданным образом судьбы многих людей.

В Перми к Вологдину и Мацкевичу присоединился третий «питерец», Евгений Михайлович Токмаков, теперь уже инженер, штабс-капитан.

Воссоединившись после того как потерялись, выехав из Петрограда весной 1918 года, они уже не расставались до самого Владивостока, куда попали только осенью 1919 года.

Сомнения о правильности выбранного пути, конечно же, одолевали друзей. Особенно беспокоили оставленные ими в Иркутске семьи. И хотя Иркутск пока был далеким тылом, на сердце все равно скребло: как там управляются жены с малолетними детьми?

Несмотря на то, что все трое были заняты одним и тем же делом: подготовкой флотилии к боевым действиям, виделись они весьма редко.

Вологдин пропадал на Мотовилихинском заводе, Мацкевич и Токмаков – непосредственно на судах.

Контр-адмирал Смирнов уже после Гражданской войны писал:

«…Подготовкой судов для вооружения и их бронированием ведал энергичный и талантливый корабельный инженер – штабс-капитан Токмаков. Он задался целью приготовить лекальную броню так, чтобы ее можно было ставить на буксирный пароход любого типа, и чтобы деревянные подкрепления палуб можно было переносить с одного судна на другое. Задачи эти были достигнуты, и опыт показал, что при выводе из строя парохода можно было переносить с него вооружение и броню на другой пароход в четырехдневный срок…»

Вологдин занялся на Мотовилихинском заводе новым, увлекательным для него делом – электросваркой. Но новым относительно. Еще во время учебы в Пермском реальном училище в одном классе с ним учился сын Николая Гавриловича Славянова – Александр. Николай Гаврилович Славянов – выдающийся русский изобретатель, один из создателей электрической дуговой сварки металлов, работал на Пермских пушечных заводах. Впоследствии занял должность горного начальника Мотовилихинского завода. Он был дружен с отцом Виктора, Петром Александровичем (оба были выпускниками Горного института в Петербурге), и несколько раз приглашал его с Виктором на завод посмотреть на сварочный процесс.

В своих неопубликованных воспоминаниях Виктор Петрович уже в зрелом возрасте писал: