На синей комете

— Кто это, Клер? — спросил Роберт У. Бистер, великолепный, цветущий мужчина с расчёсанными на прямой пробор волосами, в твидовом костюме, который, наверно, даже нашим богачам в Кейро не по карману. Да в Кейро такой даже в универмаге не купишь!

Отец Клер запросто присел рядом со мной на корточки и немного покачался с носка на пятку. Прямо перед моим носом оказались обтянутые твидом колени, а чуть ниже — блестящие кожаные туфли, видимо очень мягкие.

— Это Оскар, папа, — сказала Клер. — Оскар Огилви-младший из города Кейро, штат Иллинойс.

Мистер Бистер торжественно и уважительно пожал мою крошечную руку.

— Твоя вещь, Оскар? — спросил он и показал мою монету. Не сводя с меня глаз, точно боялся, что я пущусь наутёк, мистер Бистер обратился к дочери: — Клер, милая, я сожалею, но наш дом — не приют для детей, сбежавших от родителей. Это противозаконно. У нас с мамой могут быть неприятности, вплоть до ареста.

— Я не сбегал от родителей, сэр, — уточнил я.

— Ну, ты же явно должен сейчас быть где-то в другом месте, — рассудил мистер Бистер, пряча монету в карман. — Тебе всего пять лет… Или ты ничей? — Он улыбнулся, радуясь собственной шутке.

— Мне одиннадцать лет, сэр, — произнёс я с достоинством. — Я живу в Иллинойсе, в доме номер три по улице Люцифер в городе Кейро, и учусь в пятом классе Центральной школы. Учительницу зовут миссис Олдерби. Там, в Кейро, рост у меня один метр тридцать пять сантиметров. А здесь я без никого, сам по себе.

— Ну, понятно-понятно, Оскар. А как ты сюда попал? — вполне по-дружески продолжил мистер Бистер.

— Папа, ты ему всё равно не поверишь, — вмешалась Клер. — Оскар только зря время потратит, если возьмётся рассказывать всё с начала до конца.

С этого момента её отец изменил тактику. Смахнув с кресла пустые коробки из-под поезда и вокзалов, он уселся и достал из кармана мои десять центов.

— Эта монета… — начал он. — Макс показал её Генри. Тот решил, что это подделка, и показал отцу. А отец Генри в этом деле специалист. Нумизмат. Проще говоря, коллекционер монет. Он рассмотрел твои десять центов со статуей Свободы через увеличительное стекло. Монета подлинная. Чистое серебро[15]. Подделывать мелкие серебряные монеты невыгодно. Бессмысленно, в сущности. А на этой монете даже есть клеймо Монетного двора. Так что она бесспорно настоящая. Оскар Огилви, я хочу понять, как ты сюда попал и откуда у тебя эта монета.

— Папа, ты обещаешь не прерывать и не смеяться? — требовательно спросила Клер.

— Слово бойскаута! — ответил ей отец и, откинувшись в кресле, скрестил длинные ноги в роскошных мягких брюках и, сцепив пальцы, устремил на меня суровый, уже не дружелюбный взгляд.

Я начал с поездов у нас в подвале на улице Люцифер. Потом упомянул об утренних газетах, об обвале на бирже, о миллионерах, прыгавших из окон небоскрёбов, и богачах, превратившихся в лоточников. Затем рассказал про то, как папа потерял работу, про банк мистера Петтишанкса, который забрал дом и поезда, про появление мистера Эплгейта и про тётю Кармен. Потом настал черёд Стакпоула и МакГи. Я рассказал о них, о первом прыжке и поездке на поезде, о встрече с Голландцем на линии «Рок-Айленд». Мистер Бистер непрерывно кивал и, казалось, впитывал каждое моё слово, точно губка.

Потом я описал макет в доме Кроуфордов. Потом камень со звёздочкой, его принесла китаянка… китаянка… Как же её зовут?

Я забыл её имя! И жутко расстроился. Это был тревожный сигнал. Это означало, что будущее начало стираться из моей памяти. Ещё немного, и я забуду, что мне одиннадцать, а не шесть лет, что у меня было другое тело! Надо срочно бежать из двадцать шестого года и возвращаться в своё время. Иначе я забуду всё на свете, даже мистера X и Голландца! Они растают как дым. И от всех моих мытарств не будет никакого проку.

— Мисс Чау, — напомнила Клер. — Ты говорил, что её зовут мисс Чау.

— Ну да… конечно… — Я запнулся, но дальше всё пошло гладко. Я описал мистера X с его грушевидным телом и лицом, похожим на морду бассета; описал Хиссбаума и лейтенанта Сирила Петтишанкса, который хотел послать меня в Сибирь, чтобы я помогал русским бить фрицев.

Тут мистер Бистер меня всё-таки перебил.

— Так значит, война? — спросил он. — Кто с кем? Против кого? Когда именно?

— Я не разобрался. Я попал в Лос-Анджелес в декабре сорок первого года. Сразу после того, как Япония напала на американские военные базы в каком-то Пёрл… Пёрл-что-то… не помню, как место называется. Всех подряд призывали в армию…

Клер дотронулась до моей руки — остановила.

— Папа, — сказал она. — Ты сам видишь, Оскара надо отправить домой. Ему надо вернуться в свою жизнь, в свою настоящую жизнь.

— Оскар, давай заключим договор, — предложил мистер Бистер.

— Ну, папа, ты прямо как в бизнес-клубе! — воскликнула Клер.

— А сама-то? — весело сказал её отец. — Вырастил переговорщицу на свою голову! Не далее как сегодня заставила нас с мамой договорчик подписать! Составленный, надо признаться, по всем правилам.

Клер явно обрадовалась похвале.