На скосе века

Страх — не взлёт для стихов.
Не источник высокой печали.
Я мешок потрохов! —
Так себя я теперь ощущаю.

В царстве лжи и греха

Я б восстал, я сказал бы: «Поспорим!»
Но мои потроха
Протестуют… А я им — покорен.

Тяжко день ото дня

Я влачусь. Задыхаясь. Тоскуя.
Вдруг пропорют меня —
Ведь собрать потрохов не смогу я.

И умру на все дни.

Навсегда. До скончания света
Словно я — лишь они,
И во мне ничего больше нету.

Если страх — нет греха,

Есть одни только голод и плаха.
Божий мир потроха
Заслоняют — при помощи страха.

Ни поэм, ни стихов.

Что ни скажешь — всё кажется: всуе.
Я мешок потрохов.
Я привык. Но тоскую. Тоскую.

1972

«Иль впрямь я разлюбил свою страну?..»

Иль впрямь я разлюбил свою страну? —
Смерть без неё, и с ней мне жизни нету.
Сбежать? Нелепо. Не поможет это
Тому, кто разлюбил свою страну.

Зачем тогда бежать?

   Свою вину
Замаливать? —
И так, и эдак тошно.
Что ж, куст зачах бы, отвратясь от почвы,
И чахну я. Но лямку я тяну.

Куда мне разлюбить свою страну!

Тут дело хуже: я в неё не верю.
Волною мутной накрывает берег.
И почва — дно. А я прирос ко дну.

И это дно уходит в глубину.

Закрыто небо мутною водою.
Стараться выплыть? Но куда?
Не стоит. И я тону. В небытии тону.

1972

Родине

Что ж, и впрямь, как в туман,
Мне уйти — в край, где синь, а не просинь.
Где течёт Иордан, —
Хоть пока он не снится мне вовсе?

Унести свою мысль,

Всю безвыходность нашей печали,
В край, где можно спастись
Иль хоть сгинуть, себя защищая.

Сгинуть, выстояв бой,

В жажде жизни о пулю споткнуться.
А не так, как с Тобой, —
От Тебя же в Тебе задохнуться.

Что ж, раздвинуть тиски

И уйти?.. А потом постоянно
Видеть плёсы Оки
В снах тревожных у струй Иордана.

Помнить прежнюю боль,

Прежний стыд, и бессилье, и братство…
Мне расстаться с Тобой —
Как с собой, как с судьбою расстаться.

Это так всё равно, —

Хоть Твой флот у Синая — не малость.
Хоть я знаю давно,
Что сама Ты с собою рассталась.

Хоть я мыслям чужим,

Вторя страстно, кричу что есть силы:
— Византия — не Рим.
Так же точно и Ты — не Россия.

Ты спасёшься? — Бог весть!

Я не знаю. Всё смертью чревато.
…Только что в Тебе есть,
Если, зная, как Ты виновата,

Я боюсь в том краю —

Если всё ж мы пойдём на такое —
Помнить даже в бою
Глупый стыд — не погибнуть с Тобою.

1972

22 июня 1971 года