На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Несмотря на волну, захлестывающую Францию и приближающуюся к нам, мы ежедневно продолжаем свой тур по дипломатическим канцеляриям Европы. Канцелярия Сазонова сегодня опять отличилась одним из тех шагов, которые Поль Камбон находит несвоевременными. В тот самый момент, когда мы предлагаем гарантировать Турции неприкосновенность ее территории, Сазонов намерен предложить болгарам линию Энос – Мидия¹⁸⁶*. Вместе с нами он считает желательным, чтобы Япония отправила войска в Европу, и просил Палеолога внушить эту идею японскому послу в Санкт-Петербурге барону Мотоно, большому другу Франции¹⁸⁷*. Но в данный момент Япония желает сражаться только в Азии; единственная поддержка, которую она согласна оказать нам в Европе, заключается в продаже пятидесяти тысяч ружей и двадцати миллионов патронов, тогда как мы просили у нее шестьсот тысяч ружей¹⁸⁸*. Более плодотворно Сазонов применяет свою изобретательность в поисках формулы для соглашения, которое собираются заключить Россия, Англия и Франция и которое будет состоять в обязательстве не подписывать сепаратного мира¹⁸⁹*.

Между тем как русская дипломатия проявляет расточительную активность, армии великого князя Николая Николаевича продолжают сражаться с переменным счастьем. В Галиции все еще ожидается решение. В Восточной Пруссии обложение Кенигсберга почти закончено. В Западной Пруссии, на юг от Остероде, русские потерпели с 27 на 28 августа серьезную неудачу, которую они до сих пор держали в тайне. Немцы собрали в этом районе все войска, которыми они располагали, подкрепили их гарнизонами и подвижными тяжелыми орудиями из крепостей на Висле, атаковали оба русских армейских корпуса и, по всей видимости, нанесли им значительные потери¹⁹⁰*.

Узнал из телеграммы из Берна¹⁹¹* про сдачу небольшого храброго укрепленного городка Монмеди. Это один из тех городов, которые я так долго представлял в сенате. Город должен был сдаться после неудачной вылазки гарнизона, при которой был взят в плен его комендант. И еще раз – пожалуй, сильнее, чем прежде, – я чувствую в страданиях департамента Мааса страдания всей страны.

Чтобы хорошо знать, как действуют на настроение известных нейтральных стран наши повторные неудачи, достаточно прочитать сообщения наших послов и посланников из Константинополя, Софии, Бухареста, Афин и особенно следующие несколько слов в телеграмме Бомпара: «Терапия, 1 сентября 1914 г., 14 часов, получено в 18 часов, № 386. Высокомерная позиция, которой германский посол держался в самом начале по отношению к своему итальянскому коллеге, сменилась, несомненно по указанию из Берлина, предупредительным отношением. Итальянский посол, который вначале проявлял равнодушие к авансам барона фон Вангенгейма, становится все более внимательным к ним, по мере того как германская армия продвигается на пути к Парижу. Как видно, Германия с целью привлечь Италию на свою сторону разжигает ее аппетиты по отношению к Тунису».

Этот момент Клемансо выбрал для того, чтобы печатать в L’Homme libre свои статьи. Он недооценивает те отрицательные результаты, к которым они должны повести при всех его благих намерениях. Мы получили сегодня телеграмму генерала Лиоте, отправленную вчера из Касабланки (№ 805). Он горько жалуется, что рассуждения бывшего премьера по поводу отправки территориальных войск в Марокко деморализуют наши войска: «Неистовая и полная неправильных утверждений кампания, которую ведет Клемансо в момент наших операций в Таза, уже повела здесь к грубым нарушениям дисциплины и авторитета командования, причем не было ни одного официального выступления

против этой кампании. Я надеялся, что он по крайней мере на время войны сложит оружие. Мне невозможно будет вести командование и продолжать исполнять свою столь тяжелую и неблагодарную задачу, если лицо, занимающее столь видное положение в государстве, будет продолжать пропагандировать здесь беспорядок и нарушение дисциплины. Поэтому в полном сознании своего долга ответственного командира я официально требую от правительства прекратить на основании осадного положения эту кампанию, разлагающим образом действующую на дух территориальных войск». Правительство находит, что, если Клемансо не будет сам следить за собой, оно будет вынуждено подвергнуть его при случае цензуре. Маловероятно, что его необузданное неистовство приспособится к этому исключительному режиму.

Среда, 2 сентября 1914 г.