На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

В воздухе показывается наш аэроплан, и неприятельские орудия замедляют огонь из боязни быть обнаруженными. Мы садимся в автомобили, быстро проносимся через Бадонвилье и выезжаем направо от него.

Проехав несколько сот метров, останавливаемся у деревянных хижин под соснами. Здесь стоят войска. Офицеры и солдаты обрадовались нам и приветствуют нас.

Полковник, командующий этим сектором, провожает нас к первым линиям, находящимся в сорока метрах от неприятельских окопов. Мы едем в глубокой тишине. Я наблюдаю в перископ неприятельские позиции. Там словно все заснуло.

На обратном пути сделали привал в «негритянской деревне». Полковник угощает нас чаем. Солдаты все вышли из своих шалашей и радостно обступили нас.

Снова проезжаем через Бадонвилье. Канонада прекратилась, мы едем мимо разрушенных домов. Возвращаемся не через Пьер-Персе, а через Пексонн, представляющий собой сплошную груду развалин. Однажды, рассказывает мне генерал, две девочки, оставшиеся здесь с родителями, хотели пройти в церковь. Генерал советовал им остаться в погребе, но они ответили ему с певучим лотарингским акцентом: «Разве мы блохи, что ли?..»

Наступила ночь, когда мы вернулись в Баккара, где меня ожидал мой поезд.

На вокзале большая толпа штатских и солдат. Все настроены сочувственно. Приветственные возгласы.

Вторник, 21 марта 1916 г.

Совет министров. Я докладываю о своей поездке и своих наблюдениях и указываю генералу Року на необходимость форсировать работы по укреплению фронта.

Еще один прискорбный случай: в Маланкурском лесу 111-й полк бежал!

В два часа встречают на Лионском вокзале сербского принца Александра. Я приехал в закрытом автомобиле; на всем протяжении моего пути стояли толпы народа.

Принц молод, изящный шатен, хорошо изъясняется по-французски, носит на груди военную медаль и военный крест.

Возвратившись в Елисейский дворец, принимаю нескольких эльзасцев, в том числе аббата Веттерле и Гельмера. Они просят, чтобы французское правительство не соглашалось на обмен взятых в плен жителей-французов на эльзас-лотарингцев, даже подозрительных. Я уверил их, что такого обмена не будет.

Визит генерала Кадорна. Живой, приятный, умный. После него у меня был полковник Бард, заведующий секретариатом Рока, тактичный, сдержанный.

Председатель Муниципального совета Парижа> Миту-ар приглашает меня в четверг в ратушу. Он выражает сожаление по поводу того, что я ездил сегодня на вокзал в закрытом автомобиле.

Вечером в малом зале первого этажа был дан ужин, на котором присутствовали принц Александр, Пашич, Бриан, Веснич, Иованович, полковник Иомишич, Лаказ, Жоффр, Рок, генерал Дюпарж и Сенсер.

Среда, 22 марта 1916 г.

Меня посетил граф де Каданья, на которого испанский король возложил попечение о французских военнопленных в Германии. Граф во Франции проездом в Берлин; он уверяет меня в своих благожелательных чувствах.

Адъютант короля Альфонса полковник Вехаг привез мне от короля платиновую булавку к галстуку, изображающую охотничий рог с цифрой 11 (11-й батальон). Трогательное внимание к бывшему капитану 11-го батальона альпийских стрелков.

Четверг, 23 марта 1916 г.

Заседание совета министров. Вивиани, сильно волнуясь, выступает с обвинениями против финансовой комиссии и де Сальва (не называя последнего по имени из-за его дяди Фрейсине). Ему всюду мерещатся интриги и вожделения политиков. Он жалуется также на палату депутатов, которая все еще затягивает решение вопроса о квартирной плате. По этому поводу Рибо говорит, что у него была делегация домовладельцев и грозила устроить кошачий концерт перед Елисейским дворцом, если будет снова продлен мораторий.

На завтраке в сербском посольстве Дешанель сказал мне, что надеется уговорить палату разойтись на шестинедельные пасхальные каникулы.

Прием в ратуше.

Громадная толпа на всем пути. По просьбе Митуара я поехал в открытый коляске, для того чтобы толпа могла видеть принца. Много женщин в трауре, но всюду веселье и оптимизм. Несмолкаемые крики: «Да здравствует Сербия!», «Да здравствует Франция!». Немалая часть приветствий выпала на мою долю.

Состоящий при нашем посольстве в Афинах де Кастильон Сен-Виктор уверяет меня, что Гильмен занял видное положение и пользуется большим авторитетом у короля. Сен-Виктор думает, что, проявив твердость, мы можем легко добиться помощи Греции.

Луи Дрейфус говорит мне, что, если правительство использует services interesses, мы получим от Англии больше льгот в отношении фрахтов и уладим вопрос об итальянских банках (Торговый банк, Учетный банк). Я отослал его к Бриану и Клемантелю.

Пятница, 24 марта 1916 г.

Вчера в четверть десятого вечера выехал из Парижа с сербским принцем Александром; сегодня в половине восьмого утра прибыли в Сент-Менегульд. Я предоставил принцу свой знаменитый розовый вагон, наследство Феликса Фора, а сам остался в вагоне, построенном для меня компанией Восточной железнодорожной сети.