На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

Титтони представил мне Саландру и Соннино. У первого круглое, улыбающееся лицо, у второго живые глаза за стеклами очков. После обычных приветствий я спросил их, удовлетворены ли они работой конференции. Они говорят, что, по всей вероятности, эти работы закончатся завтра утром. Назначены подкомиссии, которые представят свои доклады. По вопросам военного характера приходится лишь утверждать заключения генеральных штабов. В вопросах тоннажа и распределения снаряжения Италия, по словам моих собеседников, нуждается в поддержке. Так как Саландра и Соннино ни словом не обмолвились относительно объявления Италией войны Германии, я деликатно пытаюсь дать им понять, что Австрию можно победить, только победив Германию, и что последняя является главным врагом Италии, так же как России и Франции. Титтони делает вид, что разделяет мою точку зрения. Саландра и Соннино с трудом соглашаются с ней.

Принц Александр выразил полковнику Фурнье желание поехать вместе со мной к бельгийскому королю, и я предложил ему совершить эту поездку за время с вечера вторника до утра четверга. Пенелон взялся уведомить об этом полковника Жени и запросить согласие короля. Король сначала ответил – с удовольствием. Но потом он сказал, что по семейным обстоятельствам не может принять принца в среду, что же касается меня, то я всегда буду желанным гостем… В чем заключается истинная причина этой перемены? Не сказался ли здесь Кобург, который – у меня не раз было такое впечатление – не желает быть слишком предупредительным по отношению к Сербии? Или здесь имеется какая-то другая причина? Мы, конечно, узнаем ее от полковника Жени. Тем временем я должен был предупредить принца через Уильяма Мартена, что король в среду занят.

Вторник, 28 марта 1916 г.

В девять часов утра Бриан пришел ко мне в кабинет выкурить папироску и вкратце рассказать мне о ходе работ конференции. Он сияет. Хотя у конференции нет программы, он уверяет, что она явит всенародно пример единства и солидарности. Он признается, что особенно доволен, потому что конференция «произведет хорошее впечатление во всем мире и во Франции».

С равнодушно-ироничным видом он указывает мне на сегодняшнюю статью Клемансо, из которой он выбросил два места: одно, в котором разносится Италия, и другое, в котором Клемансо заявляет: чтобы вознаградить Баррера, Пуанкаре переведет его из Рима в другое место.

Завтрак в большом парадном зале Елисейского дворца. Мадам Пуанкаре чувствует себя еще нездоровой и не присутствует на завтраке. Против меня сидит Бриан. Присутствуют все члены конференции: Асквит, Броквилль, Саландра, Бергене, Грей, Соннино, Китченер, Ллойд Джордж, генерал Кадорна, Пашич.

По правую руку от меня сидит Броквилль (в порядке букв алфавита, по названиям стран), по левую – Асквит. По правую руку Бриана – Саландра, по левую – Извольский.

Необычайное зрелище представляет это собрание русских, англичан, итальянцев, сербов, японцев, португальцев, бельгийцев. Кроме того, присутствуют: Лейг, Пейтраль, Жан Дюпюи, Барту, Клотц, Рауль Перэ, Педойя, Пишон, Круппи, Девилль, де Сальв и др.

Жоффр, Кастельно, Грациани.

Я спросил Броквилля, может ли он мне частным образом сказать, почему король отказался от визита сербского принца. «Я не знаю причины, – ответил Броквилль, – но догадываюсь о ней. Когда бельгийское правительство сочло нужным наградить принца военным крестом, король не дал на это своего согласия, и я понял, что он возлагает на нынешнюю династию вину в убийстве короля Александра».

Асквит в очень лестных выражениях говорит мне о Самба и Тома. Броквилль говорит, что Бриан председательствовал на конференции с большим тактом и умом. Асквит, который уезжает отсюда в Италию, не скрывает от меня, что он не надеется убедить итальянское правительство вступить в войну с Германией.

После завтрака я беседовал с Саландрой. Он убежденно говорил о стремлении Германии к господству, но ни слова не проронил об исполнении Италией своих обязательств.

Саландра, тучный, со жгучими черными глазами и темно-бурым цветом лица, похож на продавца нуги в Тунисе.

Асквит, тучный, лысый, похож на пономаря или на провинциального нотариуса.

Пашич весь оброс бородой.

Броквилль, смуглый, элегантный, со светскими манерами, всегда веселый, словно его страна уже освобождена.

Когда все разъехались, Бриан снова говорит мне, что доволен достигнутыми результатами.

В отдельных разговорах, которые велись с англичанами, последние, вопреки Китченеру, отказались от намерения отозвать войска из Салоников. Кроме того, они сообщали, что Испания зондировала их относительно Танжера, но они ответили, что этот вопрос интересует главным образом Францию, что мы не можем уступить Танжер без компенсации и что нежелательно поднимать этот вопрос во время войны.

Согласно предложениям генеральных штабов было принято решение о единстве действия на всех фронтах. Асквит сказал Бриану: «Мы согласны, что руководство должно принадлежать Франции».