На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

Был у меня приглашенный мною Шарль Эмбер. По его словам, он узнал о том, что говорилось в совете министров, «через одного министра из числа своих друзей». Тома этим и возмущался. Впрочем, кто бы ни был министр, информировавший Эмбера, был ли это Тома или Мальви, он, видимо, рассказал Эмберу главным образом о подозрениях Бриана относительно пайщиков Journal; не знаю, был ли Эмбер также конкретно осведомлен о возложенном на него обвинении в шпионаже. Возможно, что я сказал ему на этот счет больше, чем ему было известно. Мне показалось, что он был огорчен и несколько смущен моими словами; хочу думать, что это – смущение честного человека, которого оклеветали.

Рибо возвратился из Англии, где натолкнулся на сильное сопротивление в своих переговорах о финансовом соглашении. Ему не удалось добиться исполнения обещаний, данных ему несколько недель назад. Англичане согласились лишь открыть нам кредит в 60 миллионов, с тем чтобы эта сумма была возвращена через шесть или девять месяцев после заключения мира – точный срок еще не установлен. Рибо не удалось добиться ни более крупных кредитов, ни более отдаленного срока уплаты. Да и для того, что достигнуто, понадобилось выступать очень энергично.

Рибо встретил в Лондоне Пишона, приехавшего с французскими парламентариями. Пишон сказал ему, что надо наградить Жоффра каким-нибудь почетным титулом и заменить его генералом Кастельно. Рибо, по-прежнему скептически относящийся к Жоффру, много распространяется об этом.

Понедельник, 17 апреля 1916 г.

Сегодняшняя статья Клемансо тоже целиком зарезана цензурой. Оставлены только заголовок Du coupe au coupeur и подпись. Кто понимается под coupeur: Бриан или я? Содержание статьи и на сей раз мне неизвестно.

Вторник, 18 апреля 1916 г.

Мальви, признавшийся мне, что он субсидирует Carnet de la Semaine – двухнедельный журнал, поддерживающий Кайо, – обещал мне исправить заметку, в которой говорится, что все кушанья в Елисейском дворце заказываются у ресторатора, который был недавно осужден за спекуляцию товарами. В действительности все наши блюда – творчество нашего главного повара. Я рассказал об этой заметке в совете министров. Бриан говорит, что «неудобно» пропустить ее. Решено не пропускать ее в печать.

Вашингтонские телеграммы о положении в России, а также телеграммы из Петрограда и из русской ставки привели совет министров к убеждению, что нам надо послать авторитетную миссию к императору Николаю II и обратить его внимание на производство снаряжения и на настоятельную необходимость более активного сотрудничества. Фрейсине особенно настаивает на этом последнем пункте. Совет министров принимает решение, что поедут Рибо и Тома. Рибо возражает, говорит, что его отсутствие будет превратно понято и что его присутствие в Париже может оказаться крайне необходимым. Не думает ли он, что, отсутствуя в Париже, он не сможет стать председателем совета министров? Это предположение представляет интерес для меня лично. Однако совет министров в такой мере настаивает на своем решении, что Рибо не решается отказаться.

Мальви получил от префекта департамента Изеры письмо, которое показывает нам опасное состояние умов у отпускников с фронта. Час от часу становится все более необходимым, чтобы офицеры входили в более близкий контакт с солдатами и беседовали с ними.

Бриан предлагает назначить нашим посланником в Румынии генерала Жюлиана, военного атташе в Бухаресте, и одновременно снять Блонделя.

Он предлагает также снять Гильмена и послать в Грецию Жоннара. Эта мысль принадлежит Роберу Давиду. Я не верю в целесообразность этих перемен. Но Бриан уже принял это решение, и совет министров соглашается с ним.

Рибо сообщает дополнительные сведения о своей поездке в Лондон. Когда нам будет открыт кредит в 11/2 миллиона фунтов стерлингов, Английский банк отпустит нам треть его в золоте, но в качестве нашего вклада золото будет продолжать фигурировать в счетах Английского банка.

За последний год мы уплатили Англии за фрахт 1394 миллиона; 48 процентов нашего фрахта приходятся на долю Англии.

Был у меня Жан Дюпюи, толстый и круглый, обливающийся потом. «Я разошелся с Шарлем Эмбером, – говорит он мне (надолго ли? Этого никогда не знаешь). – Я намерен основать газету Eveil, финансировать ее будет фабрикант уродоналя Гро. Эмбер хотел сделать меня своим доверенным лицом, своим фактотумом. Мне это надоело. Это бандит, способный на все. Несколько месяцев назад он послал меня к Вивиани предписать ему не брать в министры Жана Дюпюи. А потом он пытался снять с себя ответственность за этот шаг и свалить ее на Бюно-Варильа. О вас он отзывается в весьма нелестных выражениях».

Жозеф Рейнах прислал ко мне Жюля Лорисса из Рубе, компаньона Эжена Мотта, с тем чтобы он рассказал мне про нужду жителей оккупированных провинций.