На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре

— А моя мать — прачка, — сказал Малышев. Слова давались ему с трудом — заплетался язык. — Всю жизнь стирала, гладила для господ. А я смотрел на них и думал, вырасту и буду жить не хуже, все для этого сделаю.

— Ну как, получается?

— Что получается?

— Жить не хуже?

— Сомневаешься? Я многого добился. У меня дом, жена, дочка. Мать обеспечил. К тому же, тс-с, — он приложил палец к губам и наклонился вперед, — я Мастер.

— Мастер?

— Что?

— Ты сказал, что ты мастер.

— Ах, да. Мастер своего дела.

Малышев схватился руками за голову, потряс ею, затем посмотрел на Алексея:

— А ты, ты мастер своего дела?

— Какого?

— Воровского.

— Э, я не вор.

— Пардон! — Малышев поднял руки. — Аф-ф-феристского.

— Сомневаешься?

Малышев замолчал — можно сказать — глубоко задумался.

— Нет. В чем секрет?

— Секрет?

— Секрет твоих удач в аферах.

Глебов хмыкнул, наклонился вперед.

— Понимаешь, главное — это подобрать себе маску. Маску того человека, которому бы обыватель поверил.

— И все? Не сработает.

— Работает! Все гораздо проще, чем ты думаешь. Сейчас убедишься. — Алексей, огляделся, щелкнул пальцами в воздухе. — Гарсон! К ним незамедлительно приблизился официант.

— Что желаете, месье?

— Счет.

— Сию минуту. — Официант удалился.

— Мы что уже уходим? — спросил Малышев. — Я еще не видел знаменитого канкана!

— Увидишь. Я хочу продемонстрировать тебе свое мастерство.

— ?

Вернулся официант, протянул папку, с вложенным в нее счетом.

Глебов равнодушно взглянул на конечную цифру, раскрыл портмоне, полное крупных купюр — так, чтобы от официанта не укрылось его содержимое.

Затем зацепил двумя пальцами три купюры, значительно превышающую сумму счета, и посмотрел на официанта. Тот выпрямился в стойке смирно.

— Сдачи не надо. — Также смотря на него хмельным и барским ленивым взглядом, Глебов небрежным жестом вложил купюры в папку и протянул ее официанту. Тот растерялся от столь значительных чаевых, взял папку, подобострастно раскланялся перед посетителями и собрался уходить.

Малышев смотрел на Глебова недоумевающе.

Алексей с ухмылкой пожал плечами, досчитал до трех, прежде чем к их столику примчался бледный как мел официант.

— Месье, произошла ошибка…

— Ошибка? — Глебов убийственным взглядом посмотрел на назойливого официанта.

Тот покачнулся, но папку раскрыл.

— Вы положили не те купюры.

— Разве? — Глебов уставился на деньги — три рублевые купюры — значительно меньшая сумма, чем они потратили на пьянку в кабаре. — Да, точно, так и есть, — согласился он, чем вызвал облегченный вздох официанта — тот, по-видимому, вообще не дышал до этого момента.

— Мы с приятелем решили еще немного задержаться. Принеси-ка бутылочку отличного вина. А деньги оставь себе — чаевыми.

Официант поблагодарил и удалился.

— Я и не заметил, когда ты подменил деньги, — признался Малышев. Он даже немного протрезвел. — Ловкость рук!

— Не только. Я заставил парня поверить в то, что я богатый пьяный кутила, дающий хорошие чаевые. А вот и канкан!

Они уставились, впрочем, как и все остальные мужчины, на сцену. Фирменный танец «Мулен-Руж» в исполнении сногсшибательных девиц, задирающих длинные ноги «до потолка», на некоторое время отвлек Глебова и Малышева от разговора.

Пришел официант, расставил чистые бокалы, вскрыл принесенную бутылку вина. Когда он уходил, перед их столиком возникли две танцовщицы. Алексей поднял голову и расплылся в улыбке.

— О, Рэйон д'Ор[63]! Светлый лучик в темной царстве моей жизни!

— Я вижу, ты вернулся, Аликс! — сказала она. — Что привело тебя в Париж?

— Какими бы не были причины, которые привели меня в Париж, важно лишь одно — я вновь упиваюсь зрелищем твоих прекрасных ножек, моя дорогая! — Алексей поймал девушку за руку и усадил к себе на колени.

— Лгунишка, — произнесла она, игриво проводя пальчиком по его щеке и губам. — Ты совсем не смотрел в мою сторону, когда я выступала.

— Устроишь мне личный показ? — пробормотал Алексей в ответ, нахально улыбаясь.

— Я подумаю, — Рейон игриво улыбалась, затем обернулась к своей подруге.

— Это Мелинит, моя подруга, — представила она. — Садись, Мели, господа угостят нас шампанским.

Яркая девица устремила свой томный взгляд на Малышева, который был не в состоянии не пялиться на ее полуоголенную грудь.

Она улыбнулась ему и села рядом.

— Вечер обещает быть интересным, — заметил с ухмылкой Глебов и подал знак официанту. — Гарсон, шампанского!

* * *

Спустя час парочки встали из-за стола, готовые покинуть кабаре. И тут случилось непредвиденное: на входе появилось трое парней, озирающихся по сторонам — они заметили Рейон, затем узнали Алексея.

В одно мгновение девицы исчезли, оставив кавалеров одних.

— Ну, что же, здравствуй, Ал, — произнес один из парней, подходя к Глебову поближе.

— Жан. — Алексей сразу стал серьезным, весь подобрался. Встреча не предвещала ничего хорошего.

— Решил изменить облик? Думал, тебе это поможет? — Жан с ухмылкой рассматривал Глебова.

— Рейон меня сдала?

Парень почесал подбородок, ехидно осклабившись.

— А ты думал, что по-прежнему неотразим для девиц?

— Уверен. — Алексей колко ухмыльнулся.