На солнечной стороне улицы

Перед подъездом она остановилась - попрощаться, но Дитер, мягко взяв ее за локоть, улыбнулся и проговорил:

- Ну хорошо, вечером вы меня бросаете. Но на чашку кофе вашего милосердия достаточно?

Вера улыбнулась его симпатичной манере говорить по-русски и сказала, что кофе она варит знаменитый…

В подъезде горел свет, у батареи стояла какая-то женщина. Достаточно было поворота головы, чтобы Вера поняла - кто это…

- О-осподи! - мать отшатнулась к стене… - ну, ш-шала-ва, испугала! Лысая-то, а? Эт чего тебя обрили - тиф у тебя, что ли?

Вера молча смотрела на нее…

- Чего выставилась? Не признала?

- Наоборот, - сказала Вера. - Признала сразу.

- Во-о-от… это хорошо… И не делай вид, что не знаешь меня…

- Дитер… - Вера повернулась к своему провожатому… - вы не могли бы переждать этот важный творческий разговор у меня в квартире? Вот ключ… последний этаж, налево…

Он вгляделся в Катю, неуверенно обернулся к Вере и проговорил:

- Нет. Я бы хотел оставаться.

- Вот-вот, оставайся, - сказала Катя, - ты мне не мешаешь… Я недолго. Я только бы хотела знать - мне что, ни хрена не полагается?

Вера с изумлением уставилась на эту фантасмагорическую женщину, которую не видела несколько лет… Мать располнела, огрузла, волосы красила в цвет воронова крыла, и рысьи светлые ее глаза на фоне черных волос были насыщены пронзительной животной яркостью.

Катя потрясла газетой "Комсомолец Узбекистана", где в идиотской статье местного журналиста о весенней выставке была помещена черно-белая репродукция картины "Илья Иванович гадает!" - и два-три крайне беспомощных абзаца уделено успеху "небезызвестной Веры Щегловой".

- Вот это, говорю… Мне ни хрена не полагается? Ты, значит, картинками будешь торговать, жиреть-наживаться, а я вроде ни к чему отношение не имею?! Мне часть не положена? Я, значит, в тебя тыщи не вкладывала…

Вера расхохоталась. Оборвала смех, вгляделась, наклоняясь, в подъездной темноте, в это возбужденное лицо, и вновь звонко расхохоталась.

- Ты?! - спросила она. - О чем ты? Что ты хочешь?

- Половину! - гордо сказала мать. - По справедливости…

На Веру напал приступ жесточайшего смеха. Это была настоящая истерика. Она хохотала, привалясь к стене подъезда, отирала слезы и опять заливалась неостановимым смехом.

Мать ударила неожиданно и точно: кулаком в лицо. Вера отлетела к батарее, но удержалась на ногах и ринулась на мать.

Они сцепились… Несколько мгновений ошеломленный Дитер видел только мелькание рук, ног, Верину закинутую голову, слышал тяжелое дыхание и подвизгивающий мат той, пожилой, женщины… Наконец он бросился между ними, оттаскивая страшную тетку от Веры, пытаясь схватить и блокировать ее молотящие кулаки… Наконец ему удалось выпихнуть ее из подъезда и захлопнуть дверь. Вера схватила Дитера за руку, и они бегом вознеслись на четвертый этаж.

- Спокойно, спокойно… - приговаривала она нервно, поворачивая ключ в двери… - Кофе не будет хуже ни на йоту, обещаю вам…

В тесной прихожей она включила свет, сказала:

- Проходите в комнату… Это к вопросу о нашем интервью: тут, кроме Советской власти и КГБ, беззащитного художника в собственном подъезде поджидают опасности.

- Какая ужасная женщина! - сказал он, качая головой и все еще тяжело дыша…

- Да уж, не подарок, - согласилась Вера, подходя к зеркалу и ощупывая кровоподтек на скуле. Отдернула руку, поморщилась…

- Вы… с ней знакомы ранее?

- Довольно близко, - сказала она. - Это моя мать.

- О!!! - Дитер какое-то время обескураженно стоял, обдумывая то, что она сказала, наконец осторожно спросил:

- Но… тогда… как получилась… вы, Вера?!

Она обернулась, рассеянно ища на полке флакончик с йодом, который всегда здесь стоял, так как ей часто случалось занозить руку со всеми этими подрамниками и прочими деревяшками. Наконец, нашла… Теперь надо было найти и ватку…

- Когда-нибудь расскажу, как я получилась… Тут не обошлось без святого духа, частенько поддатого…

- Пустите, я! - сказал он, забирая у нее из рук ватку с йодом и осторожно промакивая ссадину на ее лице… - О-о… боюсь, вот это красное под бровью завтра станет э-э-э… зеленяк?…

Она смотрела на себя в зеркало, с горечью думая, что именно сегодня ей так бы хотелось хоть немного ему понравиться…

- А это оригинально, нет?… - спросила она. - Явиться на открытие какой-нибудь выставки: все лицо в кровоподтеках, пластырях и пятнах зеленки. - Это концептуально… И во всяком случае, по теме нашего интервью.

И опять прильнула к зеркалу, изучающе себя рассматривая. Он подошел к ней сзади… Несколько мгновений они смотрели друг на друга в зеркале.

- Вы, конечно, понимаете, Вера, - сказал он, - что я приехал сюда из-за вас…

Она застыла… Смотрела на него, не шевелясь… Он коснулся губами ее бритого затылка, закрыл глаза и тихо произнес:

- Колюк-чая нем-ножь-ко…

30

То, что Леня исчез, испарился из ее жизни, она обнаружила недели через две…