На солнце или в тени

Теперь мне ясно, что похищение Дитера – это операция ЦРУ, осуществленная с помощью брата и племянницы ученого. Утверждение о семейной склонности Дитеров к искусству, вероятно, чистая выдумка. Упоминание об этом в первом письме Дитера родным в США – способ поставить их в известность, что он ищет тайных контактов с американскими спецслужбами, чтобы те, в свою очередь, нашли способ вывезти его на Запад. Как представляется теперь, брат и племянница Дитера не имеют никакого отношения к искусству, но сами – известные ученые.

Агенты ЦРУ, без сомнений, связались с братом Дитера, и тот посылал ему иллюстрации картин, о которых я упоминал. Однако выбор был не случайным. Каждая репродукция имела смысл, который Дитер сумел разгадать. На мой взгляд, содержание переписки было таково:

• Первой Дитер получил репродукцию картины художника XVII века Якопо Виньяли «Архангел Михаил спасает души», которая сказала ему, что американские спецслужбы помогут ему – вызволят из СССР.

• Далее пришла репродукция картины Фредерика Ремингтона «Кавалерист». Фигура мужчины с карабином означала, что операция предполагает силовой момент.

• Идиллический пейзаж Джорджа Иннесса звал в нью-йоркскую долину, где живут его родственники, и предлагал присоединиться к ним.

• И наконец, идея «иммиграции», то есть перемещения с Востока на Запад, содержалась в картине Джерома Майерса, изобразившего восточных иммигрантов на площади Нью-Йорка.

Вы помните, что среди открыток и прочих иллюстраций Дитер отправил в Америку плакат художника Грекова. Дело было не в рисунке, а в сведениях, что в Восточном Берлине состоится объединенный партийный съезд. В ЦРУ правильно оценили скрытую информацию – товарищ Дитер будет тоже присутствовать на форуме. Западным агентам в Берлине ничего не стоило пробежаться по отелям и билетным кассам и выяснить, когда и с какого вокзала Дитер с охраной будут уезжать из Восточного Берлина.

Предпоследней пришла открытка с картиной Отто Дикса, на которой изображался пейзаж в Германии. Американцы давали Дитеру понять, что Берлин – приемлемое место для контакта с западными агентами.

Самой важной была последняя открытка, воспроизводившая картину Эдварда Хоппера.

Полотно называлось «Отель у железной дороги». На нем изображались двое: читающая книгу женщина среднего возраста в розовом платье и глядящий в окно мужчина без пиджака и шляпы. (Вот почему пара на вокзале показалась мне знакомой. Незадолго до этого я видел открытку с репродукцией Хоппера.) Изображение продемонстрировало Дитеру, как будут выглядеть агенты, которые в Восточном Берлине обеспечат его побег. Они будут в такой же одежде и в тех же позах, как на картине.

Я описал, как состоялось похищение. С тех пор я узнал, что после перестрелки в зале ожидания двух агентов и Дитера увезла поджидавшая на улице машина. В тайном месте в Берлине они незамеченными перешли в западный сектор. Оттуда перелетели в Лондон на американском военном самолете и далее в США.

Таковы мои воспоминания и оценка инцидента 10 ноября 1954 года и обстоятельств, приведших к нему.

Я в курсе письма, в котором председатель КГБ выражает мнение, что я один виноват в побеге с нашей Родины в Америку талантливого ученого и в смерти товарища Алесова. Утверждается, что я не раскусил истинную натуру Дитера: он только притворялся верным коммунистом и преданным нашей Родине человеком. А на самом деле вынюхивал, что только возможно, о нашем ядерном проекте и ждал дня, когда представится возможность бежать на Запад. Далее в письме утверждается, что я не предвидел заговора с целью обеспечить его побег.

В свою защиту могу заявить одно: ухищрения Дитера и его план общаться с Западом посредством произведений искусства несут на себе печать гениальности. Должен признать, что раскрыть такой план не по зубам даже самому опытному разведчику, каким являюсь я сам.

Следует также отметить, что товарищ Дитер – действительно уникальный человек.

В связи с этим покорнейше прошу вас, товарищ генерал Тасарич, замолвить за меня слово перед Первым секретарем товарищем Хрущевым, бывшим, как и я, солдатом, повлиять на решение суда с тем, чтобы предложение КГБ сослать меня пожизненно на Восток за этот трагический случай было отвергнуто.

Но как бы ни сложилась моя судьба, знайте, что моя преданность делу партии, лично товарищу Хрущеву, нашей Родине и бессмертным идеалам революции остается такой же, как прежде.

Искренне Ваш

Михаил Сергеевич Сидоров

Лубянская тюрьма, Москва

Крэйг Фергюсон