На солнце или в тени

Новость об усыновлении шокировала и заинтриговала Билли. Он считал Джефферсона чистокровным янки. Как же иначе – его же фамилия Адамс! Им овладело мучительное желание узнать, кто на самом деле биологические родители Джефферсона, что было совершенно невозможно, поскольку приемные отец и мать давно замели следы. Они стеснялись своего бесплодия и не хотели, чтобы об этом стало известно жителям городка. Джефферсон и сам узнал об этом только из предсмертной исповеди матери, которая объяснила, почему он единственный ребенок в семье и почему у него такие большие уши. Сначала он счел ее признание старческим бредом старой алкоголички под действием обезболивающего наркотика. Но затем спросил у отца, который в то время был еще жив, хотя и угасал в доме престарелых для священников, где обеспечивается круглосуточный уход.

Отец подтвердил рассказ матери и добавил шокирующую деталь: они купили Джефферсона у грязного арендатора-издольщика во время евангелической поездки на Миссисипи после Рождества то ли 1934-го, то ли 1935 года.

Джефферсон рассказал об этом жене и какое-то время они пытались раскопать больше фактов о его рождении, но отец и мать умерли той же зимой, и не осталось никого, с кем можно было бы поговорить и задать вопросы.

– Теперь никак не узнать, кто я такой, – сказал Джефферсон Билли. – Да и какая разница? Все мы умрем.

* * *

Но Билли считал важным знать о себе правду, а теперь, когда появился Интернет, полагал, что с его помощью можно добыть любые сведения.

Однако ничего подобного, разумеется, выяснить было нельзя – нет таких сайтов, где содержалась бы информация об имевших место незаконных усыновлениях, да еще столь давних. Но поиски в Интернете, как ни парадоксально, убедили Билли, что Джефферсон не кто иной, как брат-близнец покойного Элвиса Пресли.

Элвис был одним из двух братьев-близнецов, появившихся на свет именно в то время в семье бедного арендатора-издольщика в Тьюпело в штате Миссисипи. Брат Джесс родился мертвым, но, по мнению, Билли, это было не так. Благочестивые, но не имевшие средств к существованию Вернон и Глэдис Пресли испугались, что не сумеют выкормить двух малышей, и продали одного ребенка несчастной бесплодной семье священника откуда-то с Севера.

Выслушав версию Билли, Джефферсон расхохотался раскатисто и громко. Билли остался доволен: с тех пор, как умерла Джин, его товарищ не только не смеялся, но даже ни разу не улыбнулся.

Больше они не касались этой темы, и правда о происхождении Джефферсона отошла на дальний план.

Вторая тайна была тревожнее и всплыла на свет лишь благодаря мертвому киту. Стоял прохладный солнечный апрельский день. Они только что докурили большой и очень крепкий мексиканский косячок. Эффект от травки оказался таким, что некоторое время они и не пытались разговаривать, а просто сидели на вершине дюны и слезящимися покрасневшими глазами смотрели на тушу североатлантического кита, выброшенного накануне на берег убийственным весенним течением.

Первым, как и следовало ожидать, нарушил молчание Билли, сообщив Джефферсону, что прогуглил кита, после чего оба стали истерически хохотать и десять минут не могли остановиться.

А когда пришли в себя после вызванного наркотиком неистового веселья и ощутили умиротворение вроде того, какое бывает после близости с женщиной, Билли объяснил, что узнал из Интернета: североатлантический кит – одно из существ, которым грозит полное исчезновение.

– Считается, что их осталось около пяти сотен, – добавил он.

– Неудивительно, что они выбрасываются на берег, – ответил после долгой паузы Джефферсон.

– Этот был старым, – продолжил Билли. – Думаю, умер до того, как коснулся земли.

– Как Джин, – проговорил Джефферсон. – Мне ее не хватает. Прошло десять лет, а я все жду, что она вот-вот придет. Странно, правда?

– Ты ее увидишь, когда отправишься туда, где тебе за все воздастся. – Билли говорил очень мягко, словно успокаивая.

Джефферсон коротко хохотнул, и это не понравилось его приятелю.

– Ты так не думаешь?

Джефферсон ответил, что нет, не думает. Сказал, что за долгие годы видел многих на пути туда, где им «должно воздаться». Молодых и старых, хороших и не очень, здоровых и больных. Все после смерти выглядели на один манер. Вроде как пустыми. Словно все для них закончилось. Все осталось позади.

– Ты что, даже не веришь в Бога? – спросил у него Билли. И Джефферсон ответил, что не верит, изрядно огорчив друга.

Сказал, что когда-то верил, но с годами жизнь стала подбрасывать все больше таких вот редких – вонючих и дохлых – китов на его берег и на все побережье, и он заключил, что все это сказки. Средство не позволить людям сойти с ума от отчаяния. Он продолжал выполнять свои обязанности после того, как перестал верить в ложь, поскольку понимал, что дает прихожанам утешение, ведь без Великой Выдумки они бы просто сломались.

– Я читал об этом в какой-то книге, – заявил Билли. – Когда с хорошими людьми случается что-то плохое, это реально помогает.

– Билли, плохое случается со всеми. С хорошими и не очень. Здесь нет закономерности, все это чушь.