На стороне мертвецов

— Сдохнуть бы я не сдох, шо перевертню та пуля… А вот он, дурак, на каторгу бы угодил, а мне на кошке его блудливой женись? Заставила бы, как пить дать, я ее знаю! — физиономия у волка аж вытянулась в предчувствии такого неприятного оборота событий, и он уже совсем уныло добавил. — Ее все знают!

— То не для молодых хлопцев разговор, вахмистр! — строго сказал старшина.

— А… Да… — вахмистр торопливо запустил руку за кушак шаровар… и сунул Мите в руку что-то вроде глиняного свистка. — Вы… свистить, ежели шо, панычу. Один свист — на помощь, значит, кличите, два — тревога, ежели там беспорядок какой снова углядите, навроде тех трупов. И не сумлевайтесь: наши вас хорошо запомнили! — и явно посчитав, что сказано достаточно, тоже направился за дверь.

— От и ладушки! — старшина кинул небрежно два пальца к фуражке, коротко свистнул… из переулка вихляющейся походкой явился его тяжеловес и покорно встал, ожидая, пока Потапенко взгромоздится в седло… и неспешно потрусил прочь, прогибаясь под тяжестью всадника.

Митя посмотрел ему вслед, потом на оставшуюся в кулаке свистульку… и слегка ошалело пробормотал:

— Ну и что это все значит?

Не нравилось, что здешние оборотни пообещали его запомнить. Благодарностью от этого обещания как-то… не пахло.

— Никакой вы не странный! Просто никчёмный, избалованный мальчишка. — буркнул Ингвар. — Про какой нож он говорил?

Митя вздохнул: а он еще надеялся, что его вмешательство останется незамеченным!

— А пойдемте завтракать, Ингвар. — Митя сунул свистульку в карман. — После всех нынешних событий только и остается, что позавтракать. В компании с вами. — безнадежно добавил он.

Глава 13. Беседы за тортиком

— Я не могу… на мне форма! — Ингвар ткнул пальцем в ремень. — Нам запрещено появляться в трактирах и ресторациях.

— Боитесь, что застукает классный наставник? — фыркнул Митя. — Он наверняка еще и в город не вернулся — занятия-то не начались!

— Все равно… Да и вам совершенно не нужно кормить меня завтраком! — бубнил Ингвар, продолжая тем не менее тащиться следом за Митей. — Я, вон, калач куплю!

— Но я-то калач купить не могу! — надменно-раздраженно отрезал Митя, провожая взглядом разносчика с калачами — от лотка шел такой сытный дух, что в желудке совершенно неприлично заурчало. — А обеспечить вам не только кров, но и стол входит в заключенное с вашим братом соглашение.

— Вот и не надо было меня из дому уводить! Без завтрака!

Митя остановился и иронически поглядел на Ингвара. Невинную девицу коварный соблазнитель сманил из дому. Без завтрака!

Ингвар что-то эдакое явно сообразил, потому что стал совершено по-девичьи стремительно краснеть. И совсем не по-девичьи, но столь же стремительно звереть.

— В соглашение входит вас накормить… а не уморить! — процедил Митя, сам не совсем понимая, зачем он возится с вредным немцем. Кроме калачей с лотка (Митя представил, как здешнее общество увидит его на улице с калачом в зубах… и даже голод на мгновение отступил!), губернский город был небогат на достойные места. Попадались трактиры, но светские молодые люди если и ходят туда, то не завтракать, а исключительно безобразничать. Бить посуду и возомнивших о себе толстобрюхих купчишек. Здешние купчишки были как-то недостаточно толстобрюхи. Митя проводил взглядом вышедших из трактира элегантных господ, говорящих по-французски. Да и опыта правильного трактирного безобразия у него не было, увы, с компанией младшего князя Волконского он общался все же недостаточно плотно, как по причине юного возраста, так и скромного происхождения. А потому требовалась всего лишь элегантная кофейня или на худой конец, чайная. А попадались только стройки! Стараясь не испачкать и без того не слишком чистые сапоги, Митя заскакал по камушкам через развезенную по всей дороге строительную грязь — вокруг, с досками и укладками кирпичей, сновали рабочие. Грустные мысли о так и не распроданных бабайковских кирпичах требовалось срочно отогнать чашечкой горячего кофе!

Его мысленная мольба была услышана: стройка вдруг закончилась. За раскинувшейся поперек улицы лужей потянулись только отстроенные и свежеоштукатуренные доходные дома, а среди них вдруг блеснула стеклянная витрина с ярко-начищенными медными кофейниками! От запаха свежих булочек закружилась голова, а желудок разворчался так, что Митя обрадовался прогрохотавшей мимо телеге — хоть заглушила!

— Вот — и не трактир, и не ресторация! — радостно вскричал он, указывая на витрину.

— Все равно нельзя… — пробормотал Ингвар и… сглотнул голодную слюну.

— Не трусьте, Ингвар! Сейчас я спасу вас от голодной смерти! А потом еще раз вечером, когда уговорю батюшку побыстрее нанять кухарку!

Зазвенел колокольчика над дверью.

— Irgend was für die Herren? — изящная фройляйн, похожая на ожившую «Шоколадницу» г-на Лиотара, которую Митя видал в Дрезденской галерее, встретила их коротким книксеном и ясной улыбкой на розовых губках.