На стороне мертвецов

Митя вздрогнул. Они долго ехали в тишине, разбиваемой только шипением пара и цокотом стальных копыт и когтей. От городского поместья Лаппо-Данилевских вела утоптанная, но не слишком широкая тропа, так что то и дело приходилось ехать не рядом, а друг за другом. Митя был даже рад, не разговаривать — слишком много ему надо было обдумать. Но вот тропа закончилась, сливаясь с тенистой гравиевой дорогой над кручами Днепра. Ехавшая впереди Зинаида придержала свой автоматон, подняла гоглы, и сейчас глядела на него блестящими сухими глазами.

— Тоже считаете, что мы… побираемся?

— Кто еще… считает? — осторожно переспросил Митя, в очередной раз мысленно восславив светское воспитание, позволившее сдержать раздражение и даже не поморщиться. Все местные дамы и барышни полагают, что ему только и есть дела — их осуждать! Когда он о них даже и не думает, а думает… совершенно о другом.

— Одна из моих сестер. — уклончиво ответила Зинаида.

«Ада, наверное…» — подумал Митя.

— Она говорит, что одновременный дебют для троих — это глупость, а не экономия, а еще большая глупость одалживаться у Лаппо-Данилевских. Что за любую услугу от Ивана Яковлевича приходится платить втридорога…

Митя невольно кивнул — он всегда считал Аду умной девушкой.

— Мне тоже не слишком нравятся господа Лаппо-Данилевские…

— Потому что Лидия отдала предпочтение Алешке? — с деланным равнодушием спросила Зинаида.

— А она отдала? — еще равнодушнее переспросил Митя.

— Вам не сложно будет ее вернуть. — фыркнула Зинаида.

Митя окончательно вынырнул из своих размышлений: до Лаппо-Данилевских ли тут, когда рядом — такая умная девушка! Гораздо умнее Ады. И… совершенно очаровательная! Ветви деревьев вдоль дороги были словно рамой для затянутой в кожаный корсаж стройной фигурки, тянущий от реки ветерок заставлял трепетать черные пряди, смугловатые щеки горели румянцем… Яркая, сильная… Как он мог предпочесть ей — Лидию? Ничего, никто не безупречен, главное, вовремя исправить ошибку. Он подался из седла к Зинаиде и… она качнулась к нему навстречу. Совсем чуть-чуть, едва-едва…

— Я ничего не терял, так что и возвращать нечего… — почти в самые ее губы прошептал он. — Если, конечно, вы…

— Что — я? — также шепотом откликнулась она.

— Если вы будете танцевать со мной на вашем балу…

— Но… вы же сказали Лидке… Лидии, что не придете на бал! — она даже отпрянула, вызвав мгновенное и резкое чувство досады.

— Я сказал Лидии, что не приду на ее бал. — поправил Митя.

— Еще тогда, в имении? — воскликнула Зинаида, кажется, наконец, избавляясь от страха, что она — всего лишь способ отомстить старшей сестрице.

Митя подался вперед — главное, не вывалиться из седла, а то даже желанием «пасть к ногам» не оправдаешься — у парокота лапы! Обхватил рукой тонкий девичий стан — кожа корсажа непривычно, странно и одновременно притягательно заскрипела под его ладонью. Зинаида не закрывала глаз, как Лидия — они были совсем рядом, широко распахнутые, растерянные… И не обвивала его шею руками, только схватилась за плечи, может, тоже боясь выпасть из седла.

«Только бы не опозориться!» — успел подумать Митя — Лидия целоваться умела, а здесь, кажется, первый поцелуй… и прижал Зинаиду к себе. Автоматоны звучно столкнулись бортами, заставив обоих вздрогнуть, но не разорвать поцелуй и…

Рев, так похожий на медвежий, налетел из-за поворота дороги, а следом, в скрежете колес и разлетающемся гравии выскочила… знакомая паротелега! И ринулась прямо на них!

Митя замешкался. Меньше, чем на удар сердца. Меньше, чем надо, чтоб моргнуть. Этого оказалось достаточно. Высокий облучок оказался совсем рядом, Митя успел разглядеть человека в длинном и глухом автоматонном плаще. Паротелега пошла вскользь. Край кузова ударил в бок Зиночкиного паро-кота. За мгновение до этого руки Мити сомкнулись на Зиночкиной талии… и он рванул девушку на себя.

Грохот удара и Зинаидин визг слились в чудовищную какофонию звуков. Зинаида почти взлетела над седлом. Пальцы разжать не успела — рычаг, за который она держалась, резко дернуло вниз… Лапы паро-кота подломились в суставах, он накренился в сторону — с заднего сидения посыпались уложенные там пакеты. Потом что-то с тугим хлопком лопнуло и во все стороны рванули струи горячего пара. Митя почти вскинул Зину на вытянутых руках и в одно мгновение перебросил ее на заднее сидение своего паро-коня.

— Что… Как… — только и успела пискнуть она, когда он ударил по рычагам и его автоматон, вытянувшись струной, выпрыгнул из плотного облака пара. Вслед взревел мотор паротелеги. Митя оглянулся. Облако пара все еще висело над дорогой, густое и плотное, так что разобрать, что происходит внутри, было невозможно. Но вот солнце блеснуло на металле…

Из белого марева вынырнула паротелега — на передке, будто белый вымпел, развевался зацепившийся моток кружев!

Взревев мотором, вражеская паротелега ринулась в погоню.

Глупость какая! Телеги тяжелее, но паро-кони значительно быстрее, так что если уж от внезапного удара удалось увернуться, их уже не догнать! Митя до упора выжал рычаг скорости.