На стремнине века. Записки секретаря обкома

Помню, прислали мне нарочным фотографию нового, экспериментального танка Т-34. (Это для общего представления, что нам надлежало делать.) Задание ЦК и правительства по производству танков было, так казалось нам тогда, небывало напряженным по срокам. Подготовка к производству Т-34 по заданию наркома велась и до постановления ЦК, но результаты были неважные: кооперация заводов (а их было вне Сталинграда свыше 200) налаживалась плохо, наркомат «принимал меры», но план производства срывался. После постановления ЦК дела пошли веселее. Стали аккуратно поступать так называемые «покупные детали» с заводов-поставщиков, и теперь все зависело от заводов Сталинграда, от нас, от того, насколько успешно будет вестись организаторская работа. И уж, конечно, мы в грязь лицом не ударили.

Большим событием в жизни партийных организаций и трудовых коллективов явилось решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 26 июня 1940 года о режиме рабочего времени в связи с необходимостью проведения военно-мобилизационных мероприятий в народном хозяйстве. В соответствии с этим решением был принят Указ Президиума Верховного Совета СССР «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Вся областная партийная организация была привлечена к широкому разъяснению этих важнейших документов среди рабочих, инженерно-технических работников и служащих. После моего выступления по этому вопросу на собрании в сборочном цехе СТЗ было задано много вопросов: «Как понимать Указ — это поощрение или ущемление интересов рабочих?», «Надолго ли вводится новый режим рабочего времени?», «Не лучше ли всем самовольщикам выдавать «волчий билет», чтобы повсюду их прогоняли палками, как бездельников?». Ответить на них мне помог Федор Осадчий. Это был сборщик машин, уже в почтенных годах, низкорослый, мускулистый, седина ежиком.

— Так как же, Лексей Семенович, всю эту новую музыку понять? — спросил он, пробравшись сквозь толпу к помосту, где я стоял. — Как понять этот новый режим рабочего времени? Значит, семичасовой рабочий день, так сказать... тю-тю! — перелазь на восьмичасовой! Пятидневку-то побоку, тоже тю-тю, пересаживайся на семидневную рабочую неделю. Уходить на другое предприятие, менять работу, тоже тю-тю, не смей. Как в старину говорили: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день». Так я вот и спрашиваю: куда мы идем и куда мы заворачиваем?

Старик поднял свой остренький носик и, поправив очки, заключил уже строго:

— Советскую власть мы завоевывали по́том и кровью, у нас есть славные традиции Красной Армии и героизм рабочих. Значит, строгий порядок нам нужен для защиты своих завоеваний. Ведь из всего видно — мы идем к войне! Так я понимаю, Лексей Семенович, или не так?

— Так, — поддержал его первый секретарь райкома партии Дмитрий Васильевич Приходько. — Только не сами мы идем, а вынуждают нас к этому.

И тут Федор Осадчий разговорился так, что мне осталось только отметить про себя: вот как надо отвечать на вопросы.

— Танк Т-34 мы делаем не для того, чтобы им играться, — заметил он. — И давайте поразмыслим... Если в наш дом нагло врывается разбойник и угрожает всех уничтожить, то что мы обязаны делать? Я думаю, что это всем ясно — надо браться за оружие и держать его на взводе. А если фашисты выходят на порог нашей границы и угрожают уже не одному дому, а всему государству, хотят уничтожить и поработить нас, то, спрашивается, почему мы собираем танки пока в мизерном количестве? Надолго ли вводится новый режим рабочего времени? Надо думать — не на один месяц. Этот Указ нужен, чтоб отодвинуть войну, укрепить государство.

Здесь предлагали летунам-самовольщикам выдавать «волчий билет», чтобы повсюду их не принимали на работу. Такая мера совершенно не требуется, и она не будет соответствовать социалистической законности. Наши рабочие и служащие — сознательные труженики своего государства — учитывают, в какой обстановке находится страна, и не позволят унижать свое достоинство.

Иные думают, такой Указ — ущемление интересов трудящихся. Конечно, это есть некоторая мера принуждения личности в интересах государства. Но всегда был, есть и будет у нас, в нашем государстве, тот порядок, который предусматривает интересы государства. А как быть насчет лодырей, прогульщиков, которые срывают нормальную работу производства? Мне кажется, вопрос этот совершенно ясный: лодырей, прогульщиков надо взять под особое наблюдение коллектива, цехкома и завкома профсоюза, комсомольской и партийной организаций. Надо применять все меры воспитательного воздействия. Если же попадутся такие, которым это не поможет, надо применять меры, предусмотренные Указом...

Так понимал беспартийный Федор Осадчий заботу партии и правительства об укреплении мощи страны. Так рабочие всего цеха, переведенного на изготовление деталей для нового танка, готовы были трудиться, не думая об отдыхе и усталости, чтобы Красная Армия имела все необходимое для обуздания агрессора.