На стремнине века. Записки секретаря обкома

Органы безопасности, которыми руководили член бюро обкома партии А. И. Воронин и его заместитель Н. В. Бирюков (Шаров и Сак были отозваны в Москву), провели десятки операций по обезвреживанию шпионов и диверсантов, засланных в нашу область.

Планы агрессоров были широкими, и разведчики у них отличались умением проникать далеко в глубь страны, они имели много сведений о военных объектах, об экономическом потенциале промышленных районов, но они не знали и не могли знать самого главного — что составляет основу основ крепости государства, над чем так вдумчиво, дальновидно и обстоятельно работала партия коммунистов с первых дней Советской власти. Им не суждено было знать моральных запасов сил в советском человеке. Они, эти моральные силы, таились в нашем обществе в неизмеримых масштабах, несли в себе столько огнестойкости, упорства и неистребимой веры в правое дело, что ни один стратег враждебного нам мира не мог разгадать, чем закончится военный поход против Советского Союза. Для них это загадка века. Ее никогда не разгадают ни стратеги, ни идеологи враждебных социализму сил. А мы, коммунисты, знали, чем закончится агрессия против Советского Союза. Знали и верили в победу.

НАКАНУНЕ (Из тетрадей военных лет)

Тетрадь первая

В ночь на 22 июня 1941 года я остался в обкоме: было предупреждение — находиться на местах. Время перевалило к утру. Посветлели квадраты окон, из раскрытых створок повеяло прохладой и неповторимым запахом умытой зелени. Почему-то вспомнилась пьеса Киршона «Большой день», которую поставили недавно в нашем театре. Спектакль был о войне, победоносно законченной за один день. Вместе со всеми зрителями я горячо аплодировал, искренне верил, что так оно и будет в жизни, если нам придется столкнуться с врагом.

Около трех часов ночи позвонил начальник областного управления связи В. А. Богословский.

— Много светлячков в небе.

Я знал, о чем он говорит. Вот уже несколько ночей подряд над северными районами области группами пролетали тяжелые бомбардировщики...

— Это связано с маневрами, — попытался я успокоить начальника связи. — А как Москва?

— Ночь на исходе... Кроме связистов, всем положено в такой час отдыхать.

В десятом часу я был уже в Латошинке. Дачу обкома «Горная поляна» мы передали горздраву под детский санаторий. Латошинка же, где размещалось подсобное хозяйство облисполкома, стала местом отдыха сотрудников обкома партии в выходные дни. Тут были тенистые сады, пляжи на Волге, сборные домики и общая столовая. К телефону снова вызвал Богословский. Голос его дрожал, он заикался, говорил тихо, словно боялся, что нас подслушивают.

— Алексей Семенович, в двенадцать часов по радио будет передаваться важное правительственное сообщение.

— О чем?

— На западе идет бомбежка наших городов... Бомбили Киев. Боюсь, что война...

Не спеша кладу трубку на рычаг. Нужно немедленно ехать в обком. Но ни одной машины нет, шофера отпустил до вечера. До города почти 20 километров, пока доберусь, сообщение услышат все.

Основной руководящий состав здесь, в Латошинке. Рассказать? А кто знает, какое еще будет сообщение? Отзываю в сторону председателя облисполкома Ивана Федоровича Зименкова. В прошлом потомственный хлебороб, лихой боец Чапаевской дивизии, он и сейчас — рослый, бритоголовый, с крупными чертами загорелого лица — производит впечатление отчаянного рубаки.

— Что там еще? — равнодушно спрашивает он.

Я рассказываю ему, о чем мне сообщил начальник управления связи. Известие ошеломляет Ивана Федоровича. Призадумавшись, как бы вспоминая прошлое, он тихо произносит:

— Значит, все-таки война...

Ужасно медленно тянется время. Встревоженные, взволнованные, собираемся у репродуктора. Наконец слышим голос диктора: «Говорит Москва!..» Да, выступает Молотов. Заикается. А слова набатным эхом гудят в голове, до боли сжимают сердце.

Машины по-прежнему нет. Отправляемся в город пешком. Пройдя километра три, встречаем обкомовский «бьюик». Мчимся на предельной скорости. Свистки и сигналы регулировщиков шофер не замечает: ему дана команда гнать без остановок.

На улицах в городе все куда-то спешат. Куда? Матери — к детям, мужчины — на предприятия, в парткомы, завкомы, на пункты воинской приписки. Обком партии переполнен. Весь аппарат в сборе, каждый на своем месте. Срочно связались с ЦК партии.

— Что делать?

— Ждите указаний.

Члены бюро обкома собрались в моем кабинете без вызова. Секретарь горкома партии Иван Алексеевич Пиксин, высокий громогласный мордвин, предлагает немедленно проводить митинги. Договариваемся: всем членам бюро принять участие в митингах. Звоню в Астрахань секретарю окружкома партии Голышеву и передаю решение: привлечь внимание всех трудящихся к делам обороны страны.

Начальник областного управления НКВД А. И. Воронин уже провел оперативное совещание по вопросам, связанным с усилением охраны военно-оборонных объектов.