— Не могу, — ответил сквозь кашель Жилкин. — Все погибло, нет ни котлов, ни ложек, ни тарелок. Официантки ушли за Волгу.
— И ты решил обогнать их? — спросил я Жилкина.
— Алексей Семенович, — взмолился он, — столовую здесь организовать невозможно. Придется сухой паек давать.
— Тебя тоже посадим на сухой паек, только не за Волгой, а здесь, вместе с нами.
Жилкин понял меня правильно — за Волгу ему теперь путь заказан — и ответил:
— Все сделаю, Алексей Семенович, не подведу.
Помогать ему взялась Наталья Игнатьевна Данилова, заботливая женщина. В полуразрушенном здании бывшей часовни Жилкин развернул столовую. Откуда он достал тарелки, ложки, вилки, столы, стулья — известно только ему, но горячий обед был подан через несколько часов. Выдал всем и «фронтовой паек» — по 100 граммов водки. И только тут, за обедом, я ощутил, что почти ничего не ел четверо суток, а заодно вспомнил, что сутки ношу в кармане непрочитанное письмо жены.
Читаю. Спрашивает о житье-бытье в городе, какой порядок в квартире, как здоровье дедушки, кто приглядывает за Астрой (так мы называли домашнюю собаку из породы служебных овчарок), кто из соседей навещает квартиру.
Как отвечать на такое письмо? От города остались одни развалины, квартира, в которой жили, превращена в груды битого кирпича. Обком партии, облисполком, гостиницы, вокзалы, Дом Советов, Дом пионеров, кинотеатры, Дворцы культуры, институты и школы — все в руинах. Астра обжилась на командном пункте, имеет «индивидуальную» щель и помогает нести охрану КП. Вчера или позавчера мне стало известно, что Астра подружилась со слонихой из городского зоопарка. Получилось это так. В день массированного налета авиации слониха убежала из зоопарка. Ее пытались отправить за Волгу, но она перевернула пятитонку, которая волокла ее на паром, оборвала трос. Ее видели в разных местах, но близко к себе она никого не подпускала. И вот забрела в Комсомольский садик. Ко мне вбежал взволнованный дежурный.
— Алексей Семенович, на командном пункте слон!
— Какой еще слон?
— Настоящий... И ваша овчарка с ним.
Я поспешил наверх. Среди обугленных, опаленных деревьев и воронок от бомб прогуливались огромная слониха и овчарка. Позже эта «дружба» окончилась так: слониха была отправлена за Волгу, теперь, уже после пережитого, без сопротивления; Астра вернулась в Комсомольский садик и охраняет мой сейф на КП...
Лишь о слонихе и об овчарке я мог написать жене. Из этого она могла понять все остальное. Здесь же добавил, что дед Ефим Иванович отправился за Волгу.
После первого сытного в этой адской обстановке обеда я вздремнул. Спал часа полтора как убитый. Затем состоялось заседание городского Комитета обороны. Присутствовали секретари городских райкомов партии, парторги ЦК, секретари партийных комитетов. В тесном помещении стоит неимоверная жара. Плохая вентиляция: снова повреждена электросеть. Смотрю на знакомые, близкие лица: как они похудели и почернели. Кое-кто начинал клевать носом, но тут же сбрасывал с себя дремоту.
Я рассказал о просьбе Военного совета фронта насчет дополнительной мобилизации коммунистов и комсомольцев города. Еще 1900 стрелков, минометчиков, истребителей танков срочно должны закончить подготовку и стать резервом действующих частей.
На этом же заседании обсудили вопрос об обеспечении города продуктами питания и об открытии общественных столовых в подвалах и полуподвальных помещениях.
Секретари райкомов рассказали о многочисленных фактах подлинного героизма сталинградцев. Участковый милиционер М. С. Харламов спас 29 семейств. Он вынес людей из объятых пламенем домов, не оставил своего поста и в тот момент, когда узнал о гибели собственной семьи. Десять семей спас участковый 4-го отделения милиции Тимофей Карпов. Он погиб под обломками рухнувшего дома, когда выносил больную женщину.
Сколько мужества таится в людях! С какой осмысленной решимостью они приносят себя в жертву ради исполнения своего долга!
Над городом продолжаются воздушные бои. Несмотря на численное превосходство фашистских самолетов, наши летчики бесстрашно атакуют их. Несколько «мессершмиттов» сбил командир авиационного полка, наш земляк, в недавнем прошлом работник лесозавода, Владимир Каменщиков. Ему присвоено звание Героя Советского Союза. Другой пилот из этой же дивизии, испанец по национальности Хозе Паскуа, для которого наша страна стала второй родиной, сбил шесть истребителей и бомбардировщиков. Над Бекетовкой разгорелся бой между «мессершмиттом» и «чайкой». Искусным маневром летчик-истребитель Василий Черников подбил новейший фашистский самолет и заставил его приземлиться вблизи нашего аэродрома. Пленный потребовал учтивого обращения с ним, назвав себя графом. Он предъявил «графские» документы и две советские листовки — пропуска для сдачи в плен.