На стремнине века. Записки секретаря обкома

Потеснившись, предложили место на полу Сидорову и сразу уснули как убитые. Встали в 7 часов утра 15 сентября. Разбудил нас разорвавшийся неподалеку снаряд: гитлеровская артиллерия начала обстрел подходов к Волге.

На центральной переправе нам сообщили, что за минувшую ночь в город удалось переправить два полка 13-й гвардейской стрелковой дивизии Родимцева. Перед ними поставлена задача — с ходу занять рубеж обороны в центре города. И вот уже стало известно: гвардейцы неожиданной контратакой отбросили гитлеровцев от Волги.

Артиллеристы и пикировщики не дают поднять головы. Красная Слобода охвачена огнем. Воронин предлагает перебазироваться в совхоз «Сахарный». Там, в дубравах, есть землянки облисполкома. На усадьбе совхоза строятся дополнительные укрепления. Рядом, в Ямах, узел связи штаба и Военного совета Сталинградского фронта.

Садясь в машину обкома, я оглянулся на Волгу, на отражение в ней черных клубов дыма с красными клиньями взрывов. Города не видно, он весь в багровой мгле кирпичной пыли и огня. Огромная кровоточащая рана на теле моей Родины...

Кому надо верить

Оперативные группы обкома партии и облисполкома разместились на усадьбе совхоза «Сахарный». В полукилометре от нас, в дубраве, обосновались работники горкома, горсовета, Ерманского райкома и райсовета. Оперативная группа областного управления НКВД остановилась также по соседству, в колхозе «Красная заря». Связисты быстро установили телефонную связь между всеми находящимися здесь отделами и управлениями, включая КП фронта, но я больше всего ждал звонка из города, из заводских районов.

Не дождался, начал звонить на СТЗ, «Красный Октябрь», «Баррикады». Всюду молчание, молчат дежурные связисты, оставленные на КП в Комсомольском садике. Где они? Что с ними? Никто не мог ответить на эти вопросы, боясь признаться в тревожных догадках...

Сюда доносятся громовые раскаты взрывов. Над городом кружат сотни пикировщиков. Вырастают новые и новые столбы густого черного дыма. С неба валятся хлопья сажи и пепла. Пепел делает седыми кроны дубов, головы людей.

Связываюсь со штабом фронта. Мне зачитывают сводку, из которой явствует, что в центре города, на Мамаевом кургане, в районе элеватора и в заводском районе фашисты встречают стойкое сопротивление. Заводы продолжают работать, но в целом обстановка в городе архисложная.

Проходят день, ночь. Да, Паулюс нанес удары по центру города в районе вокзала, затем по району Дар-Горы, но больших успехов не достиг. 62-я армия на некоторых участках переходит в решительные контратаки. «Ошеломить врага решительностью — это значит сорвать его планы» — такой тактики придерживается Чуйков. У него крайне мало полнокровных частей. Лишь дивизия Родимцева и бригады Горохова и Батракова имеют более или менее комплектные подразделения, остальные обескровлены, танковый корпус остался с двумя батальонами и штабом. В состав 62-й армии влилась 10-я дивизия НКВД вместе с истребительными батальонами заводских районов — около 5 тысяч бойцов.

По сводке штаба фронта за последние три дня перед стенами Сталинграда защитники города подбили и сожгли полсотни танков, истребили до 10 тысяч гитлеровцев. Похоже, что уличные бои войскам Паулюса не по зубам. Сталинград — не Брюссель, не Вена, не Париж. Здесь парадным маршем не пройдешь, надо преодолевать баррикады и вести бой за каждый дом. Ближний бой. Этого не ожидали захватчики, и, кажется, именно этим решил воспользоваться В. И. Чуйков. В самом деле, ближнего боя гитлеровцы боятся. Их наступление каждый раз строится так: сначала наносят удар бомбардировщики, затем, под прикрытием огня артиллерии и авиации, выдвигаются танки. Они наползают на разбитые окопы и траншеи, мнут в них огневые точки, расчищая путь пехоте. Главная ударная сила врага — авиация. Она подавляет защитников оборонительных рубежей морально и физически, бомбовыми ударами разрушает огневые позиции обороны, парализует связь, пункты управления и тыла. Все это делается концентрированными силами, как правило, на узком участке фронта, обозначая прорыв, куда устремляются танки и пехота. Вслед за этим начинается маневр на окружение или создание видимости окружения, и оставшиеся в окопах бойцы вынуждены вести бой в невыгодных условиях или откатываться назад, на восток. И так от рубежа к рубежу. Как приостановить это откатывание? Над этим думают военачальники в штабах армий, фронтов и в Ставке. Думаем, переживаем за них и мы — партийные работники прифронтовых и тыловых областей страны: когда же, наконец, наши военные товарищи найдут верные решения? Ведь уже трудно разговаривать с народом, кое у кого теряется вера в армию, в ее способность защищать народные завоевания...