На суше и на море - 1964

Ну и вот, за тем поросшим соснами холмом, который ты видишь, есть еще два, а за ними пещера, посвященная двум богам. Одного мы называем Пастух, а другого — Сила и Мужество. В эту пещеру мы ходим просить помощи, и боги нам всегда помогают, если наша просьба разумна. У Пастуха мы просим денег, потому что у него их много. Но если ты просишь денег на покупку скота, а потратишь их на что-нибудь другое, или молишь о какой-то сумме, чтобы заплатить долги, и не сделаешь этого, тогда заболеешь и умрешь. У бога Силы и Мужества испрашивается то, что означает его имя, и от него зависит, доведешь ты до конца трудные и сложные дела или нет. Войдя в пещеру, ты излагаешь свою просьбу, и один из богов тебе скажет, как ты должен поступить. Если же тебе не ответят, то это очень плохо…

Мануэль горел желанием отомстить убийце своего отца. И больше того, он заявил отцу Хервасио, что сможет вернуть индейцам свободу. Отец Хервасио поверил ему и рассказал, где находится пещера богов. Несчастный сирота пошел туда. Он сказал там о своих желаниях. Боги велели пять дней поститься, не выходя из-за стола, стоявшего на вершине холма, и после этого снова прийти в пещеру и повторить просьбу. Об ответе богов Мануэль рассказал своему другу Луису, попросил его принести через пять дней немного кукурузной муки, а сам отправился к столу, за которым ему нужно было поститься. Когда через пять дней к нему пришел Луис, он почти умирал. Сделав несколько глотков молока и съев немного кукурузной муки, он пришел в себя и снова отправился в пещеру.

— У меня убили отца, который был добр со мной и с моей матерью, — сказал он. — Боги видели, как я страдаю, но я никогда не роптал, так как был не мужем, а ребенком. Но теперь я достаточно силен. И несправедливо, если убийца будет жить.

Тогда заговорила пещера:

— Ты пришел сюда только ради этого?

— Нет, не только, — ответил он. — Я вижу страдания моих братьев, и я мечтаю освободить их. Но прежде всего я должен наказать убийцу моего отца, а потом и мои братья станут свободными.

И тогда боги приказали:

— Поднимись на вершину де Лас-Ольяс. Возле скал, около ущелья де Лас-Энсинас, увидишь красный камень. Поверни его и войди внутрь пещеры. Иди по длинному подземному ходу.

И тут боги смолкли.

Мануэль поступил так, как ему приказали. Он нашел красный камень, скрывавший вход в пещеру, вошел туда и заметил блуждающий огонек, который вел его то вверх, то вниз по узкому лабиринту, расширявшемуся в самой середине холма. Он оказался у подземного озера, одна половина которого была красной, другая — синей. На берегу пасся белый конь. Что он ел, разглядеть было невозможно. Он опускал голову, щипал невидимую траву и жевал ее.

Тогда сказала красная вода:

— Возьми этого коня. Вырви из гривы волос, и он превратится в мачете. Но этот мачете потребует крови белого ребенка, прежде чем ты обагришь его кровью того, кто убил твоего отца…

Мануэль вырвал из гривы волос, и в руках юноши оказался блестящий клинок.

Тогда сказала синяя вода:

— Садись на коня и поезжай по пещере туда, где виднеется свет. Наточи мачете о камни Гуако у берега Гуайнамота.

И случилось так, что он вышел из пещеры около Гуакамайас, возле Долорес. На холме Гуако наточил о камни свой мачете. Отправился в Гуайнамота, по дороге встретил белого ребенка пяти лет и снес ему голову. Кровью ребенка омыл свой нож и умастил свое тело. Правда, этого боги не советовали ему делать. Потом отыскал Марилеса, убийцу своего отца, и убил его^[40]. Мануэля преследовали, но не могли поймать, ибо невозможно было даже заметить, когда он успевал вскочить на своего белого коня.

Он собрал народ и начал воевать в горах де Лос-Куатрос. Постепенно приобрел власть. Вернулся в пещеру с деньгами, заплатить долг, но услышал ответ богов:

— Еще не свободны твои братья. Этот долг поважнее. Заплати его!

Он снова стал воевать и правил долго, очень долго, но боги разгневались на него потому, что он не освобождал своих братьев. Тогда они отобрали у него белого коня, сломали мачете и допустили, чтобы он понес поражение и был убит.

Последнюю фразу татоани сказал быстро и резко, словно произнес приговор. Ночь окутывала нас неясными тенями холмов, деревьев, хижин. Мгла сгустилась над рекой, заблестели звезды.

Скоро взошла луна. Ее лик отразился в воде. Татоани смочил слюной кукурузный лист, вытащил табак из маленькой круглой коробочки, висевшей у него на боку, склеил сигару. Сильно затянувшись, он выпустил в лунные блики огромные клубы дыма.

— А ты, татоани, что думаешь о его смерти?

Индеец долго молчал, обдумывая ответ. Он как бы взвешивал его на чаше весов своей совести, справедливости, убеждений.

— Я не могу плохо думать о богах. Но, пожалуй, они не дали ему достаточно времени…

— Он был у власти тринадцать лет, — перебил Рамон.

— Правильно, — ответил индеец глухо. — И правильно то, что в течение всего этого времени он не освободил нас…

— Но он все-таки возвратил индейцам земли, до него никто и не думал этого делать…