На суше и на море - 1973

Раньше путь вел по Фредериксбергу (часть Копенгагена, выделенная сейчас в самостоятельную общину), по дивному фредериксбергскому парку, мимо зоологического сада, по шоссе, ведущему в Роскильде, и, когда вдали показывались остроконечные башни Роскильдского собора — пантеона, где покоятся поколения датских королей, сворачивал на Фордингборг. Там стояла старая приземистая харчевня, где можно было недурно подкрепиться пивом с бутербродами. Харчевня есть и поныне, но она стала почему-то неуютной, словно приуныла, затерявшись в переплетении новых дорог. Одно удовольствие было ехать по старой дороге, вспоминая, что еще Андерсен проезжал здесь в своих бесконечных странствиях, что все, кто отправлялся «на юг», оглядывались с фредерикского холма на освещенные утренними лучами башни города.

Сегодня идущие в обход центра многочисленные запутанные объезды-«ринги», известные только опытным шоферам лазейки, благодаря которым можно избежать пробок, убили идиллический дух предместий, лишили грустной прелести последние минуты расставания с городом.

Подъезжая к нему теперь, прежде всего видишь высотные дома, которых прежде не было и в помине. Великолепный район Белла-хой возник сравнительно недавно; громадные серого цвета башни разбросаны среди прекрасных газонов и скверов. Построенные на холме, они возвышаются над городом. Этот новый район — одно из «чудес» современной датской архитектуры.

Мне лично больше по душе невысокие дома из стекла и легких конструкций, гармонирующие со старыми домиками, с крытыми соломой и утопающими в розах рыбачьими хижинами, переделанными в комфортабельные жилища. Ну, да ведь моя приверженность к старине известна.

Именно подступы к городу в наибольшей мере повлияли на изменение облика столицы. Городской центр остался прежним. До такой степени, что на Бредгаде, например, те же магазины, что и тридцать лет назад. И тот же трамвай — первый номер — курсирует по улице.

Наверное, поэтому я с таким удовольствием гуляю по издавна знакомым местам, заглядываю в книжный магазин и букинистическую лавку Хеста, где можно найти все старые и новые книги. Раньше тут стоял памятник незнакомому господину в цилиндре, а теперь высится конная статуя Христиана X, который изволил царствовать в «мое время». Не без иронии взирал я на бронзовую фигуру короля-гиганта (в нем было 2 метра 2 сантиметра), восседающего на коне, и вспоминал, каким видел его в последний раз на балу в Христиансборге, когда он помогал слугам убирать с подоконников грязные тарелки. Ровно в полночь тогда гостей пригласили в особый зал, и король собственноручно преподнес каждому чашку шоколада. Это означало, что пора отправляться домой, ведь шоколад, как принято было считать в XVIII веке, вызывает крепкий сон.

Бредгаде приводит нас на большую Новую королевскую площадь. Слева — узкий канал Нюхавн. Улицы по обе стороны канала застроены небольшими разноцветными домиками конца XVIII и начала XIX века. Именно здесь была последняя квартира Г. X. Андерсена. Сейчас в первых этажах и подвалах открыты кабачки и ночные заведения, куда заглядывают моряки и всякий портовый люд. Нюхавн не пользуется доброй славой, но живописен он по-прежнему, особенно вечером, когда зажигается неон, звучит музыка и на тротуарах стоят моряки со своими девушками.

Вокруг Новой королевской площади расположились Королевский театр, гостиница «d’Angleterre» и магазин «du Nord». Два последних, как явствует из самих названий, восходят еще к тем временам, когда французский язык был общепринятым в Дании. Сегодня во всех Скандинавских странах он отступил перед английским.

Королевский театр построен в 1874 году в традиционном «оперном» стиле на месте старого здания XVIII века. Старое было красиво, новое — уродливо и банально.

В этом здании разместились опера и драматический театр; последний располагает еще и «малой сценой». Надо сказать, что, хотя опера и драма вполне хороши, наивысшей похвалы заслуживает здешний классический балет, пользующийся огромным успехом. К сожалению, лучшие танцоры изменяют ему, перебираясь на Запад и в Америку.

Гостиница «d’Angleterre» теперь вполне современное здание, но сам отель стоит здесь с незапамятных времен — о нем упоминает Андерсен, в нем останавливался Торвальдсен. Терраса гостиницы — самое «шикарное» место в Копенгагене. В полдень здесь можно увидеть «всех». Иногда я захожу сюда на рюмку сухого мартини (к этому еще подаются и бутерброды с креветками), но уже не встречаю ни одного знакомого лица, хотя посетители будто и не изменились с далеких «моих» времен: дамы — пожилые и расфуфыренные, а мужчины — вылитые чиновники из краковского кафе, только более элегантные и совсем уже дряхлые.

Зимой все переселяются с террасы в бар при гостинице. Когда-то здесь можно было оказаться рядом с королевскими братьями и кузенами, с крупными дельцами с судоверфи «Бурмейстер ог Вайн» или из Восточно-Азиатской компании, а также с представителями всесильной и вездесущей датской печати.