На суше и на море - 1979

Так Афанасий Фет поэтически образно выразил глубокую мысль: любой звук мы воспринимаем по настроению, и он оставляет определенный след в нашей душе. Значит, мы не только живем в мире звуков, но и находимся под их воздействием. Они рождают у нас различные чувства и душевные ассоциации — от светлых, нежных тонов радости, грусти, довольства до мрачно-ущербных — досады, раздражительности, неприятия.

И неудивительно, что мы ищем в природе, в жизни сознательно иди бессознательно музыкальность, гармоничность и мелодичность звучания. Мы с удовольствием слушаем пение соловья, жаворонка и других певчих птиц. Но этого нам все же мало. Мы можем собственным голосом выразить созвучие, превосходящее все земные звуки, подчиняясь насущной потребности. которая живет в наших сердцах. Она. эта потребность, продиктована жизнью, и потом человек выступает творцом музыки в ее самых сложных и многообразных формах.

Человек обладает огромными преимуществами перед всеми живыми существами по богатству звуковых возможностей. Коровы мычат однообразно. в лас собак есть различия, но не столь уж велики: у соловья, как известно, одна и та же песня. А человек обозначает особым звуком каждую вещь, каждое явление. Он в состоянии варьировать голосом в большом диапазоне частот, выражая самые тонкие и сложные оттенки настроения. В его пении вариации голосовых различий, разнообразие мелодии, гармонии и ритма столь же безграничны, как и в речи.

Что за этим преимуществом — биологическая исключительность иди социальная школа — школа жизни? О происхождении языка доподлинно известно: это благотворные последствия приобщения к труду наших далеких предков. «…Формировавшиеся люди пришли к тому, что у них появилась потребность что-то сказать друг другу. Потребность создала себе свой орган: неразвитая гортань обезьяны медленно, но неуклонно преобразовывалась путем модуляции для вес более развитой модуляции, а органы рта постепенно научались произносить один членораздельный звук за другим»[15].

Но вот какая сила вызвала к жизни песню, музыку с ее ритмом, мелодией и гармонией? Мы касаемся этого вопроса в узком, можно сказать частном, аспекте: что чему предшествовало — слово музыке или музыка слову?

Обратимся сначала к знаменитой поэме Лукреция Кара «О природе вещей»:

Звонкому голосу птиц подражать научились устами
Люди задолго пред тем, как стали они в состоянии
Стройные песни слагать и ушам доставлять наслажденье.
Свист же Зефира в пустых стеблях камышовых
Впервые дуть научил в пустые тростинки цевницы.

Здесь все сводится к подражанию природе, причем существовала будто бы музыка без слов — предмузыка, прежде чем появился язык. Нечто подобное высказал и Гейне: «Я убежден, что люди сначала пели, а потом уже научились говорить». К сожалению, оба приведенных высказывания лишены необходимой аргументации. Правомерно обратиться к иным источникам. Польский искусствовед В. Тартакевич. исследователь античной эстетики, сообщает примечательный факт: ранняя музыка греков была самым тесным образом связана с поэзией. «Как не было иной поэзии, кроме песенной, так и не было иной музыки, кроме вокальной: инструменты служили только для аккомпанемента»[16].

Выходит, музыка опиралась на словесный фундамент и слово служило его главным арсеналом. Как музыка не существовала без песни, так и песня без слов. Однако речь идет о том времени (примерно за тысячу лет до нашей эры), когда музыка уже сложилась как самостоятельный вид искусства. Всегда ли так было, если иметь в виду более седую древность? В этом же источнике указывается, что развитие музыки вело к постепенному ослаблению постоянных канонов, к усилению творческого, композиционного начала. К V веку до н. э. мелодия заняла в сравнении с ритмом первенствующее место[17].

Иными словами, постоянные каноны были связаны с ритмом, а композиционное начало открывало выход мелодии. Развитие музыки шло от ритма и такта к мелодии. Можно предположить, что ритм утверждался в совместных действиях, когда требовалось согласовать усилия, чтобы не терять заданного темпа. Он служил необходимым компонентом мистерии, культа, танца, передвижения больших масс людей. Рождение мелодии знаменует новый, более высокий этап духовного развития человека, его вступление в эру цивилизации. Разумеется, мелодия не уничтожила ритма, но сузила его значение, отведя ему подчиненное место.