На суше и на море - 1984

Идем с Ахмедом Абду по цехам. Четкие линии конвейеров. Ровный стрекот станков, рабочие в красивых фирменных комбинезонах склонились над машинами. Все это привычно глазу — современное, европейского уровня предприятие. Но ведь не в Европе — под жарким небом Йемена! Замечаю, что добрая половина работающих у машин — женщины. Как их-то удалось привлечь на фабрику? Были проблемы?

— Практически никаких, — говорит Абду. — Познав выгоды и радость рабочего труда, мужчины сами сагитировали своих жен идти к нам. Тем семьям, которые работают здесь, мы помогаем с жильем — даем ссуду на строительство дома. Профсоюз заботится об отдыхе рабочих. По воскресеньям организует поездки на берег моря, устраивает спортивные соревнования. У нас есть даже своя футбольная команда…

Я покидал фабрику с трудом: пришлось перепрыгивать через широкую траншею, которую всего за два часа вырыли неподалеку от фабричных ворот. Шла укладка коммуникаций к новому, строящемуся цеху.

Охотники за черепахами

Путешествуя по Демократическому Йемену, я просто не мог не побывать у рыбаков. Южный Йемен — страна у воды, она «граничит» с Аденским заливом и Аравийским морем на протяжении более тысячи километров. И 70 процентов йеменцев питаются исключительно дарами моря. С незапамятных времен и до сего дня профессия рыбака самая массовая в стране. И самая почетная.

…Грузовик мчится по прибрежному песку. Пенистые морские волны лезут под колеса, не успевая лизнуть их буквально на полметра, как мы оказываемся впереди. Гонка идет уже час, шофер взмок, бешено вращая баранку, отвернуть же от волн хоть чуть-чуть к берегу нельзя. Тут начинается уже другой песок — вязкий песок пустыни. Черная гора, засыпанная наполовину песком, загородила нам путь. Крутой бок ее, что навис над морем, весь в белых крапинах. Это ракушки. Во время прилива они успели зацепиться за камни, но вода ушла, а ракушки остались…

_{Богатый улов морских черепах}

За горой, которую мы обогнули, все-таки замочив колеса, открылся рыбацкий поселок — ряд домишек чуть выше человеческого роста, сколоченных из досок. Вместо железной крыши брезент или просто кусок выгоревшей на солнце ткани. Стены в широких Щелях для вентиляции, ведь в жару любой сквознячок — благо. Пяток узких деревянных лодок с высоко задранными носами — самбук — покачиваются метрах в ста от берега.

— Вы хотели увидеть типичную рыбацкую деревню — вот она перед вами, — говорит, соскакивая вместе со мной с грузовика, Ахмад Ришейди, председатель рыбацкого кооператива «Халиг Аден». — Этот поселок называется Рас-Умран. За ним — километров через десять — точно такой же, а потом еще и еще, и все они вошли в наш кооператив…

С Ахмадом я познакомился всего два часа назад. И он очень Удивил меня, этот молодой сухощавый мужчина, потомственный Рыбак, всю свою жизнь проживший здесь, на берегу моря, в Рыбацком поселке. Ахмад говорил не просто грамотно — его речь была по-деловому точна и лаконична. Он умело и свободно пользовался такими понятиями, как «прибыль», «бюджет», «рентабельность». В его кабинете, на столе, я увидел электронный микрокалькулятор. Рассказывая мне историю возникновения кооператива рыбаков, посвящая меня в сегодняшние его дела и проблемы, Ахмад привычно взял калькулятор в руки и начал быстро нажимать на крошечные черные клавиши. Прибор ожил и, тихо попискивая, стал выдавать на экранчик вереницы цифр…

— До революции, — говорил Ришейди, — мы всю рыбу за бесценок сдавали торговцам-перекупщикам. Они фактически были нашими хозяевами. И еще держали нас за горло владельцы лодок — мы отдавали им почти все, что получали от торговцев. У рыбаков ведь ничего своего тут не было. Кто имел обрывок сети или шамран — крючок для большой рыбы, тому, считалось, крупно повезло… 17 апреля 1971 года изменилась рыбацкая жизнь. Мы прогнали торговцев и лодочников и создали кооператив, куда вошло сто рыбаков нашего побережья. Мы стали сами себе хозяева, весь улов теперь продаем сами. Тридцать процентов прибыли тратим на покупку новых лодок, сетей, на бензин, ремонт моторов, а половина выручки идет на собственные нужды рыбаков. Кооператив построил несколько школ для своих детей, у нас теперь есть три грузовика, своя холодильная установка. Мы сами покупаем школьникам учебники, тетради, все, что надо. В некоторые поселки провели водопровод…

О детях Ахмад, правда, рассказывал мне уже здесь, в поселке Рас-Умран, стоя около грузовика и давая возможность гостю как следует, не торопясь, рассмотреть типичное рыбацкое поселение.

И, словно иллюстрируя рассказ Ахмада Ришейди, рядом с нашим грузовиком неожиданно остановился еще один, украшенный яркими лентами цветной бумаги. Из кузова посыпалась детвора в школьной форме: на девочках белые платьица, мальчишки в белых рубашках и коричневых брюках. Их привезли из соседнего поселка, где находится школа. Размахивая портфелями и сумками, детвора стала разбегаться по поселку.