На суше и на море - 1984

Советский инструктор по скреперам Самвел Саркисян сажал очередного новичка рядом с собой в кабину, клал его руки на Рычаги: «Ну, дорогой, трогай!» Скрепер, как норовистый конь, кидался с места вскачь.

Молодец! — кричал Самвел, ударяясь головой о крышу каби-ны — Честное слово, молодец! Только зачем торопишься, дорогой? Машина ласку любит…

Через два дня новичок уже сам «катал» скрепер по котловану, а Самвел, стоя в стороне, жестами показывал, где надо зачерпнуть землю, куда переместить ее, и снова кричал:

— Молодец, дорогой, ай какой молодец! Ну, отдохни немножко! И когда новичок скрывался под навесом, Саркисян сам садился за рычаги и перемещал ковш с землей туда, куда было нужно.

— Здесь работает сейчас уже около двухсот йеменцев, и многие вполне прилично освоили строительные профессии, — рассказывает мне начальник участка Виктор Булекбаев. Он сам уже три года работает в Демократическом Йемене, возводил плотину недалеко от Адена. Эта, на реке Бана, — его вторая стройка. Услугами переводчика Виктор не пользуется — сам хорошо говорит по-арабски, справляется даже с местным диалектом. Тридцатичетырехлетнего руководителя стройки — я заметил — здесь уважают. Наверное, потому, что частенько, засучив рукава, он сам берется то за баранку машины, то за гаечные ключи.

— Мы должны уложить 18 тысяч кубометров бетона и всего за 18 месяцев, — заканчивает свое интервью Виктор. — Это более чем сжатые сроки, но темп уже набрали. Через неделю пойдет первый бетон…

Проект Дружбы, стройка Дружбы — эти слова я часто слышал в Демократическом Йемене. В те дни, что я был там, вошел в строй причал Аденского рыбного порта, который сооружался совместно советскими и аденскими рабочими. В городе Эль-Мукалла вышел на проектную мощность рыбоконсервный завод — тоже совместная стройка. Одесские моряки обучают йеменских рыбаков промысловому океаническому лову. Советские музыканты преподают в недавно открывшемся в Адене Институте изящных искусств…

Дружба советского и йеменского народов — действенная, эффективная дружба!

Вечер в кратере вулкана

Центральный район Адена называется Крейтер, то есть кратер. Кратер вулкана. Это трудно себе представить: ряды белостенных домов, забитые машинами улицы, красивейшие дворцы — и все в кратере потухшего вулкана? Да, именно так. Практически каждая улица здесь непременно упирается в черные, до неба нагромождения вулканической породы. Когда произошло тут извержение вулкана, не знает никто. Геологи предполагают, что это случилось несколько миллионов лет назад.

Ну да не в хронологии суть. А в том, что этот главный район города выглядит запертым со всех сторон неприступными стенами. На вершинах этих стен еще возвышаются старинные крепостные башни. И кажется, нет сюда никому входа и нет отсюда никому выхода.

Много веков назад так оно и было. Боясь вражеских осад, аденцы, естественно, позаботились о свой безопасности, а значит, и о воде, о ее сохранении на долгие месяцы. И они придумали оригинальное громадное сооружение, о котором мир узнал еще шесть веков назад. В вулканической породе аденцы прорубили каскад гигантских водохранилищ для сбора дождевой воды: резервуаров наполнялись поочередно, один за другим и могли сохранять 45 миллионов литров чистом питьевой влаги.

_{На школьной перемене}

Эти великолепные сооружения сохранились но сей день — каждого гостя непременно привозят посмотреть на чудо, сотворенное Предками. Резервуары и сейчас крепки — струи чистой воды тихо переливаются из бассейна в бассейн, навевая прохладу. Гигантские тропические деревья широкой листвой закрывают водную гладь от солнца и пыли. Банальная фраза — райский уголок, но именно это сравнение приходит на ум, когда поднимаешься по каменным ступеням от бассейна к бассейну.

С высоты черные скалы уже не кажутся грозными. За ними-видна сияющая под солнцем, слепящая глаза морская ширь. Но едва снова оказываешься на улицах Крейтера, чернота гор опять окружает тебя со всех сторон и на душе становится неуютно. Гулять по Крейтеру мне нравилось вечером.

Темнота уже закрыла небо — горы растворились в ней, исчезли, зато безлюдные улицы, напротив, ожили. Горожане, переждав дневное пекло за опущенными решетками дверей, за наглухо закрытыми ставнями, валом валят на улицы.

У входов в бесчисленные лавки и магазинчики продавцы зажгли гирлянды разноцветных электрических лампочек, белые неоновые трубки, а то и просто керосиновые фонари. Владелец крошечного кафе примостил на тротуаре деревянный стол и пяток стульев. Они уже заняты, а он, возбужденный наплывом посетителей, все кричит:

_{Вид города Аден}

— Заходите! Кто отведает мой кофе, всю жизнь будет вспоминать Абдуллу, да благословит вас и меня аллах!