На суше и на море - 1984

Рядом с кофейней седой старик, тихонько позванивая тяжелыми допотопными весами, продает бурые длинные листья табака — для кальянов. Старик никого не зазывает, просто тихо позванивает весами, ожидая, что те, кому надо, услышат его. Но услышать на улицах Крейтера можно либо все, либо ничего. Бурлит людской водоворот, и все звуки жизни смешались, перепутались. Гортанный голос муллы забивает лихая джазовая мелодия, рвущаяся из лавчонки, где торгуют транзисторами и магнитофонными кассетами. Гудки автомобилей, еле ползущих по загруженным улицам, перекрывают голоса мальчишек, гоняющих в этой тесноте и сутолоке футбольный мяч.

Продавец восточных сладостей, дабы заманить покупателей, выставил прямо на улицу телевизор. Идет какой-то фильм, и на весь квартал слышится то стрельба, то визг тормозов. Нет, оказывается, тормоза визжат не с телеэкрана. Это никак не может пробиться сквозь толпу у телевизора старенький «фиат», в который — разве что чудом! — набилось не менее десятка пассажиров. Только на Востоке умеют так эффективно, «на полную катушку» загружать транспорт. На велосипеде ездят по четверо, не считая детей. На ослика навьючивают столько, что, кажется, и грузовик не потянет. А уж в кузов грузовика залезает население целой деревни или городского квартала. Приходится, конечно, стоять, вминаясь в соседей, ну да не беда: в тесноте — не в обиде!

А какие запахи плывут по улицам Крейтера! От терпкого лукового до нежных, тонких, ароматных. Сук (рынок) уже закрыт, но площадь перед ним все равно извергает запах рыбы и моря.

А какое в Крейтере разнообразие лиц и одежд! Кудрявые чернокожие бедуины кажутся бледнолицыми рядом с черными до синевы выходцами из Сомали. Вот промелькнуло широкоскулое светлое лицо малайки, о чем-то переговаривающейся со смуглым индийцем…

Большинство женщин в Адене ходит по улицам в черных просторных накидках на яркое платье. Голова покрыта черным платком. Не очень «по сезону», то бишь по климату, но очень изящно.

Подлинным разнообразием в цветах одежды отличаются мужчины. Их юбки — это соединение всех цветов радуги, как и широкие пояса, что удерживают эти юбки на бедрах. Пестрый платок небрежно и с какой-то даже лихостью повязан на голове. Мне казалось раньше, мужчина в юбке — это странно. Теперь могу свидетельствовать: это красиво и вполне естественно в условиях супержаркого климата.

Все смешалось на улицах Крейтера — звуки и запахи, цвета и одежды. И еще стили жизни, образы жизни. Вот вышагивает впереди жены респектабельный мужчина. Светло-коричневые брюки «с иголочки», модная куртка на «молнии», извергающие блеск мокасины. Он словно только что из Европы. Да так оно, возможно, и есть. А сзади жена — черное глухое покрывало до пят, черный платок. На лице темно-синяя мелкая сетка — тропический вариант чадры. Мужчина идет медленно, важно, печатая каждый шаг, а жена робко семенит за ним, словно крадется вдоль тротуара.

Еще одна пара — лицо женщины тоже закрыто синей сеткой. А за руку с ней дочь лет семнадцати — красивое открытое лицо, задорные косички, джинсовые брюки в обтяжку, туфельки на шпильках… Это уже смешение не стилей жизни. Это смешение эпох, а точнее, их противоборство. И уже видно, на чьей стороне победа.

К десяти вечера жизнь на улицах Адена замирает. Гаснут витрины магазинов, а затем и окна в домах. Только крупные низкие звезды продолжают перемигиваться с огнями океанских кораблей, стоящих на рейде. И еще пронзают тропическую тьму лучи прожекторов на центральной площади города.

Здесь воздвигнут монумент Борцам за свободу. Высокая белая арка поднимается над площадью. Под сводами этой арки — фигура Отца, держащего на руках сраженного пулей Сына. Сына Родины!

Кровью заплатил народ Демократического Йемена за право идти своей дорогой. Она трудна, эта дорога. Но если настало время почтить память первопроходцев, значит, самые тяжелые перевалы Уже позади.

Олег Дзюба НА МАЯКАХ КАМЧАТКИ

Очерк

Фото автора

Худ. М. Худатов

Катер ушел на рейд к гидрографическому судну за новой партией грузов. Красные обводы корпуса плавно удалялись от прибойной полосы. Видно было, как матросы с баграми в руках посматривали за борт, следя за подводными скалами, которых немало понатыкала природа у этой полоски побережья. Именно поэтому и поставлена здесь полосатая колонна маяка. Восточная Камчатка. Мыс Африка. Один из самых опасных камчатских мысов.

Своим названием мыс обязан экипажу русского крейсера «Африка», окрестившему его в честь своего корабля в 1882 году. Не будь у названия столь конкретного происхождения, можно было бы счесть его за насмешку: сто метров к югу — и я мог окунуть ладони в воды Тихого океана, сто к северу — в воды Берингова моря. Здесь можно прогуливаться, так сказать, «со льда на холод» и обратно.