На суше и на море - 1988

Колокольный перезвон — составная часть праздника. Мерным басовитым ударам колокола откликаются малые, вступая в перекличку на трех колокольнях музея. Искрометные, озорные «Северные звоны» открывают фольклорный праздник. И это не случайно. С незапамятных времен звон колоколов сопутствовал людям на жизненном пути. Он созывал на вече, предупреждал о появлении врага или иной беде. К колоколам всегда проявляли очень серьезное отношение, почти как к предметам одушевленным. История помнит, как отправили в ссылку колокол, тревожный звон которого поднял народ на бунт в Угличе после загадочного убийства царевича Дмитрия. А императрица Екатерина II повелела вырвать язык у набатного колокола Московского Кремля — его голос звал к восстанию 1771 года, известному как «чумной бунт».

О колоколах складывали легенды. Рассказывают, что после покорения Новгорода великий князь Московский приказал снять и перевезти в Москву вечевой колокол, который три с половиной столетия звучал над вольным городом. Когда его, привязанного к саням, везли через горушки Валдайской возвышенности, колокол не захотел покидать родной земли. Он высоко подпрыгнул, упал и разбился на множество валдайских колокольчиков. Тысячами отголосков донесся до нас их звон.

Отливали колокола с большим искусством, вкладывая в это дело всю душу. Украшали их затейливым орнаментом, клеймами и надписями. Определенным жизненным ситуациям соответствовал свой звон: будничный, торжественный, красный, плясовой, с малиновым перезвоном. Тут важен был и подбор колоколов, и выучка звонаря. А вот на пасхальной неделе разрешалось звонить каждому, кто пожелает. И тогда нередко с колоколен на всю округу раздавались «Камаринская», «Во саду ли в огороде», плясовые наигрыши и другие веселые праздничные мелодии.

Сотрудники Архангельского музея-заповедника во главе с этнографом Александром Давыдовым и профессионалы-музыканты под руководством преподавателя Архангельского музыкального училища Валерия Лоханского не дали погибнуть этой ветви старинной музыкальной культуры и возродили северные колокольные звоны. Молодые музыканты-звонари после упорных трудов в совершенстве овладели старинным искусством, и теперь по воскресным и праздничным дням плывут над Северной Двиной мелодичные колокольные звоны.

Двадцать три колокола московского, петербургского, ярославского, харьковского и местного литья, а также голландской работы подвесили на трех колокольнях музея. На вершине холма стоит могучая шатровая колокольня XVI века из северодвинской деревни Кулига-Дракованово. Это древнейшее сооружение музея-заповедника представляет собой стройную башню с открытым ярусом звона, завершенную шатром. Каркас колокольни состоит из семнадцати вертикально стоящих толстых столбов: шестнадцать стоит по периметру и один — в центре. Эти столбы с внешней стороны до яруса звона защищены восьмигранным срубом. Восьмерик начинается не от земли, а поставлен на своеобразное основание — четверик, который придает колокольне большую устойчивость и зрительно связывает ее с землей.

Шатровое покрытие стропильной конструкции опирается на обвязочную балку столбов каркаса и на центральный столб. Открытые части столбов украшены резьбой в виде овальных дынек и жгутов.

Колокольня своим видом напоминает сторожевые башни древнерусских деревянных крепостей. Это и понятно, ведь в давние времена колокольни помимо своего основного назначения служили еще и наблюдательными вышками. Поднявшись на колокольню из деревни Кулига-Дракованово, убеждаешься, как далеко просматривается вся округа. Широко разлилась Северная Двина и щедро несет свои воды в Белое море. Протянулась она на семьсот с лишним километров, и здесь, вблизи устья, мы видим ее во всей красе и мощи. С давних пор, еще со времен Ивана Грозного и Петра I, по этой реке в Архангельск, главный порт государства, сплавляли лес, шли суда со смолой, солью, рудой и другими богатствами Севера. В порту все это перегружалось в трюмы английских, голландских и иных заморских кораблей. Вдоль реки селились люди, они жили рекой и лесом. Здесь, среди леса, — одна, вторая, третья… деревеньки заповедника. Чтобы увидеть их, стоит приехать в Архангельск.

В нашей стране уже несколько десятков музеев под открытым небом. Они не похожи друг на друга. В каждом есть что-то неповторимое, свое. Музеи вызывают интерес у всех, даже у тех, кого само слово «музей» повергает в уныние, вызывая в памяти музейную тишину, застекленные витрины и скучные таблички. Здесь ничего подобного нет. Обстановка максимально приближена к реальной жизни. И все-таки это музей, потому что большинство экспонатов — уже прошлое, которое нельзя предать забвению, которое надо сохранить для потомков.