На суше и на море - 1990

Прощально взглянув на яркие бессмертники, мы возвращаемся к машине. Машина набирает скорость, а наш профессор передает нам смысл своего разговора с южноафриканским коллегой. Оказывается, Жак, которого мы между собой величали «мистер», вовсе не мистер, а месье — потомок французских поселенцев, которые вслед за голландцами переселились из Европы в Южную Африку. Предки его занимались виноградарством и привили здесь многие сорта средиземноморских лоз. Знание французского, любовь к растениям культивировались в их семье и передавались из поколения в поколение. Вот совпадение! Жюль-верновский Жак Паганель тоже был французом.

2

Разговор зашел о геологии…

И. А. Гончаров

Машина старательно взбирается вверх, к перевалу, и открывающиеся виды становятся все живописнее. Ван-Дейк то и дело притормаживает: ведутся дорожные работы. Шоссе расширяют, спрямляют наиболее извилистые, неудобные участки.

Свежие дорожные выработки дают прекрасную возможность ознакомиться с местной геологией, и мы снова останавливаемся. Предусмотрительный Ван-Дейк достает из багажника геологический молоток и вручает его нашему профессору. Мы подходим к выработкам.

Развороченная взрывом скала выглядит невзрачно. Профессор отбивает от большой глыбы кусок серого песчаника.

— Неказистые камни, — роняет Василий Евграфович.

— Свита Карру, — укоризненно поправляет профессор. — здесь, к сожалению, только ее верхи, а в нижней части залегают тиллиты, древние ледниковые отложения — доказательство покровного оледенения Южной Африки в каменноугольном и пермском периодах.

Мы по-новому глядим на серый песчаник.

— Выходит, здесь было тогда, как в Антарктиде?

— Выходит. Об этом мы только что говорили с месье Жаком.

Антарктида вместе с Африкой, Южной Америкой, Австралией и полуостровом Индостан была единым суперконтинентом — Гондваной. Позднее он распался. Дело в том, что на всех названных мной материках встречаются сходные типы пород и родственные виды растений. Вот почему для антарктических исследователей интересна здешняя геология.

Профессор отбил еще один образец и продолжил:

— Кроме этого недра Южной Африки, как вы знаете, исключительно богаты полезными ископаемыми. Прежде всего это золото и алмазы, о которых все достаточно наслышаны. И еще — платина, никель, свинец, цинк, марганец, молибден, уголь, я уже не говорю о таком важнейшем стратегическом сырье, как уран, которого производится здесь, я полагаю, немало[18]. Чем это интересно для нас? Да тем, что открытие сходного комплекса полезных ископаемых мы можем ожидать в Антарктиде. А вы говорите, неказистые камни! — закончил профессор и опустил отбитый образец в специально припасенный мешочек.

Мы с Василием Евграфовичем последовали его примеру.

3

Уж о-сю-пору омнибусы ходят по колонии, водку дистиллируют, есть отели, магазины, барышни в буклях, фортепиано — далеко ли до полного успеха?

И. А. Гончаров

Впереди, за поворотом, оборванные, запыленные африканцы расчищали полотно дороги. Ни одного белого не было среди них. И припомнились горькие строки Гончарова: «Природных черных жителей нет в колонии как граждан своей страны. Они тут слуги, рабочие, кучера, словом, наемники колонистов, и то недавно наемники, а прежде рабы».

А ведь слова эти относились к середине прошлого века, когда о минеральных ресурсах Южной Африки еще не было известно и колония у мыса Доброй Надежды жила сравнительно небогато, чем хотя бы частично можно было пытаться объяснить жестокую эксплуатацию местного населения. Казалось бы, открытие все новых и новых месторождений ценнейших полезных ископаемых и последующий бурный рост экономики должны были бы улучшить жизнь коренных африканцев…

Путешествуя по Капской колонии, И. А. Гончаров подметил много существенных черт местной жизни. Будучи человеком пришлым, иностранным, он, однако, со свойственными лучшим представителям российской интеллигенции широтой взглядов и гуманностью принял к сердцу многие проблемы этой страны. Размышления его, поначалу могущие показаться благодушно-ироничными, однако, проникнуты глубоким беспокойством о будущем этой страны: «…еще нельзя определить, в какую физиономию сложатся эти неясные черты страны и ее народонаселения… что ожидает колонию, то есть останется ли она только колонией европейцев, как оставалась под владычеством голландцев, ничего не сделавших для черных племен, и представит в будущем незанимательный уголок европейского народонаселения, или черные, как законные дети одного отца (Наивные представления! Местная наука, вспомним древо эволюции в Кейптаунском музее, утверждает, что отцы разные. — Примеч. авт.)… — наравне с белыми, будут разделять завещанное и им наследие свободы, религии, цивилизации?» Увы, утопическим надеждам русского писателя не суждено было сбыться…