На суше и на море - 1990

Почти не сбавляя скорости, мы проскочили Саймонстаун. В уютной гавани этого городка около месяца стоял фрегат «Паллада». Отсюда до Кейптауна, как записано у Гончарова, всего 24 английские мили, или 36 верст. На такой скорости, с какой ведет машину Ван-Дейк, на это уйдет не больше получаса, можно успеть на Адерлей-стрит до закрытия магазинов. Это понимает Василий Евграфович, и его настроение все более улучшается. Привстав с сиденья, он обращает наше внимание на то, что в саймонстаунской бухте изрядно военной техники — эсминец, торпедные катера, подлодки. Но это довольно деликатная тема, да и сам Василий Евграфович вдруг мрачнеет, не иначе серые, ощетинившиеся дулами орудий корабли напомнили ему его драгоценное приобретение — безобразную колючую рыбу.

От этих реалий современности, однако, никуда не уйти. ЮАР, как известно, располагает достаточно крупным военным потенциалом. Оснащенная самым современным оружием, армия этой страны представляет собой серьезную полицейскую силу, призванную сдерживать и подавлять национальное освободительное движение на всем Юге Африки.

Об этом мы, конечно, не стали говорить с нашим водителем, так как были уверены, что ни он, ни его коллеги из геофизической обсерватории тут ни при чем.

Ван-Дейк притормаживает у развилки и вопросительно смотрит на нас. Широкое шоссе идет прямо на Кейптаун, узкое сворачивает налево, к мысу Доброй Надежды.

4

Знаменитый мыс Доброй Надежды как будто совестится перед путешественниками за свое приторное название и долгом считает всякому из них напомнить, что у него было прежде другое, больше ему к лицу.

И. А. Гончаров

Оказаться в двух шагах от знаменитого мыса и не побывать на нем — просто невозможно. Это понятно всем, и даже Василий Евграфович не возражает, хотя теперь его надеждам вернуться в город до 5 часов приходит конец.

Дорога к мысу бежит по холмам. Селения редки, зато часто встречаются автобусы с туристами. Очевидно, почти всех прибывающих в Кейптаун возят сюда на экскурсию. И наши моряки тоже сегодня должны были побывать здесь.

Вынырнув из ложбины, дорога окончилась. Вот он, знаменитый мыс: узкий скалистый хребет остро выдается в море. На вершине — башенка маяка. Вниз — обрыв метров на 200–300, взглянешь — дух захватывает. У подножия бушует прибой.

Белоснежные ленты пены, вытянувшись в несколько рядов, опутывают мыс. Сверху это обрамление скалистого выступа — словно Распущенные по ветру седые волосы.

Сейчас каждый школьник знает, что южной оконечностью Африки является расположенный к востоку мыс Игольный. Но слава самой южной точки Африки долгое время была за мысом Доброй Надежды. И с открытием именно этого мыса связывали европейцы свои честолюбивые замыслы.

В океане на почтительном расстоянии от скалистого берега виден силуэт длинного, низко сидящего судна. Ван-Дейк достает из машины бинокль.

— Супертанкер, везет арабскую нефть на запад, в обход мыса Доброй Надежды, — поясняет он.

Мы поочередно рассматриваем танкер-гигант, в чреве которого тысячи тонн нефти.

— Я слышал, с одним из таких танкеров здесь случилась авария. Много нефти вылилось в море, — говорит Василий Евграфович.

— Иес, — подтверждает Ван-Дейк. — Тогда погибло много морских птиц. И котики сильно пострадали.

— А это что за процессия? — интересуется Василий Евграфович другим плавучим объектом — большим судном, в кильватере которого следует цепочка маленьких.

— Японская китобойная флотилия, — отвечает Ван-Дейк. — Очевидно, направляется в Антарктику[19].

— Отличное место для наблюдения, океан — как на ладони! — восторгается Василий Евграфович. — Был бы пенсионером, часами сидел бы и смотрел…

— Вам еще рано думать о пенсии, молодой человек, — обрывает размечтавшегося Василия Евграфовича наш профессор. — Вы еще детей рожаете!

…Уже в сумерках мы подъезжали к борту нашего судна. Сколько впечатлений за один день!

— 300 километров отмотали, — говорю я Василию Евграфовичу, взглянув на спидометр.

— Здорово, — соглашается он. — Только завтра у меня остается последний день для покупки подарка.

На Столовую гору

День был удивительно хорош…

И. А. Гончаров

1

Наконец-то нам повезло. Утро великолепное, над Столовой горой ни облачка. Теперь можно спокойно разглядывать эту серую, мрачную махину, у подножия которой раскинулся город. К Столовой примыкают еще две горы — Львиная и Чертов пик. Вид их весьма причудлив, но размеры несравненно меньше, и на фоне Столовой горы они теряются.