«На суше и на море» - 60. Повести, рассказы, очерки

А время шло. Все реже выходила Нун танцевать с людьми, все меньше блестели ее глаза. Но с Тогом она по-прежнему не могла быть ласковой. Холодная и спокойная, плавно текла Нун в своих берегах, и никто не знал, что у нее на сердце. В ее густых волосах-деревьях любили шептаться влюбленные, приходили сюда на отдых и молодые мужья с женами. Мужчины, любовались ее красотой и сравнивали с нею своих милых. А девушки и жены говорили:

— Смотри, как она спокойна и холодна. Ее глаза, наверное, не знали ни горя, ни радости. Они слишком ясные. И разве она умеет так ласкать, как я?

— Конечно, нет, — смеясь отвечали мужчины и обнимали своих милых.

Нун слушала их и думала: «Да, видно я уже не способна на любовь и ласку. Видно, скоро придет моя старость».

А Тог, боясь, что Нун, почувствовав радость жизни, уйдет от него, все время твердил:

— Не ходи танцевать, Нун, не позорься. Ведь другие это делают гораздо лучше тебя.

Когда-то Нун умела придумывать красивые танцы. Такие, каких никто до этого не видел. Но Тог говорил:

— Смешная Нун, тебе только кажется, что это красиво. Ты самая обыкновенная река. Ты просто должна делать свое дело. Ты только Нун…

И Нун в конце концов поверила в это. Она совсем перестала танцевать и только глядела, как танцуют на ее берегах другие.

А время все шло. Выпал первый снег, и Тог стал говорить, что пора вернуться домой, в горы. Нун согласилась. Ей теперь было все равно, где жить. И, когда северный ветер, наслушавшись рассказов братьев, прилетел, чтобы посмотреть на красавицу, Нун уже не было на прежнем месте. Тог увел ее в горы.

Стоит ли говорить, как они жили там? Нун никому не жаловалась. Она научилась скрывать свои чувства. А Тог говорил всем, что Нун ничем особым не наделена, что она ни на что не способна, и, что если бы не он, пропала бы Нун совсем. Еоворил и об ее изменах.

«Пусть о ней идет дурная слава, — думал он, — так вернее».

Нун молчала, но Тог понимал это по-своему:

— Ты стала хитрее, — трещал он ей с утра до вечера, — Теперь ты прячешь свои измены. Разве иначе могла бы ты оставаться равнодушной к моей красоте?

Пришла весна. Веселые ручейки побежали с гор, стало ярче светить солнце. Нун старалась не видеть этого.

В эту зиму было особенно много снегу. Поэтому весной, когда он растаял, даже отец Нун сказал, что она должна спуститься к людям и отнести им воду. Тогу ничего не оставалось, как примириться с этим.

А сердце Нун наполнила радость. Ведь она могла немного отдохнуть от Тога.

«Я только посмотрю на все живое, — думала Нун, — я ничего себе не позволю».

Ох, как обрадовались все, когда снова увидели Нун!

— Смотрите! — кричали люди, — к нам вернулась Нэг-нэр-Нун!

Из тайги к ней пришли звери, цветы и травы дарили ей свои наряды, а ветер, узнав от солнца, что вернулась Нун, прилетел рассказать ей весенние новости.

А снег в горах все таял и таял. И Нун становилась все сильнее и сильнее. Нет, она не делала ничего недозволенного. Она только радовалась свободе.

«А что, если заглянуть немного дальше? — думала Нун, — Дальше тоже так хорошо?» — И она пробежала тайгу, миновала незнакомую поляну. Всюду была жизнь, всюду было хорошо. Нун очень хотелось потанцевать, но она тут же вспомнила, как Тог говорил, что она не умеет, и испугалась.

И вдруг Нун почувствовала, что кто-то смотрит на нее. Ей почему-то стало и страшно и радостно. Она и сама не знала, почему. Это не было ни солнце, ни ветер, ни цветы… Это было все вместе и гораздо лучше.

Остановившись, Нун увидела парня. Он совсем не походил на Тога. Высокий и сильный, такой сильный, что Нун вдруг почувствовала себя совсем маленькой, — он спокойно стоял и смотрел на нее. И еще Нун заметила, что у этого парня большие и крепкие руки. Такие могут поднять и нести, нести, нести… А какая могучая была у него грудь. Наверное, в такой должно быть очень большое сердце…

Но больше всего понравились Нун его глаза: умные и смелые.

Он молча подошел и взял ее за руки. И Нун не отняла рук, не смогла. Она только спросила:

— Кто ты?

— Я Океан, — сказал он, — Я жду тебя давно.

— Почему же Я тебя не знаю? — снова спросила Нун.

— Потому что ты боялась смотреть дальше своего дома, — ответил Океан.

«Что со мной? — думала Нун, чувствуя, как она становится все шире и полноводней. — Что со мной?»

— Это радость, — сказал Океан.

— Ты узнал мои мысли, — прошептала Нун.

«Да, — хотел сказать Океан, — потому что я люблю тебя…»

Но Нун увидела это раньше, чем он сказал.

— А что такое Океан? — спросила она.

— Смотри, — улыбнулся он и разлился так широко и вольно, что у Нун захватило дыхание. Она старалась рассмотреть его берега и не могла. А потом Нун увидела большие корабли, которые плыли по широкой груди Океана.

— А я так не могу, — сказала Нун, но Океан возразил:

— Можешь. — И обнял ее так, что у Нун закружилась голова и она вдруг ощутила, как и ее грудь становится шире, а дыхание глубже и полнее. Она хотела услышать, как дышит Океан, но так и не разобрала, потому что дыхание их сливалось. И вдруг Нун увидела, как тот самый большой корабль, что плыл по широкой груди Океана, свободно и легко вошел в ее воды.