На том стоим (СИ)

Нотт проявлял живой интерес ко всем новинкам и расспрашивал о судьбе того или иного изобретения Праудфута, будь то снитч, заглатывающий мух, или переливающаяся всеми цветами радуги сфера для хранения воспоминаний.

Эта сфера — была произведением искусства. Видно, когда-то давно она представляла собой обычную напоминалку. Родители частенько присылали такие первокурсникам, чтобы те не забывали делать уроки.

Очевидно, Джайлс Праудфут вложил много сил в эту красоту. Внутри сферы скользили разноцветные силуэты, некоторые были яркими и чёткими, как пятна масляной краски на воде, другие тусклыми, почти прозрачными, словно тени в вечернем парке. Но чаще всего из жемчужной дымки всплывало женское лицо в форме сердечка.

Тео не любил совать нос в чужие дела, но в этот раз, убаюканный летней жарой и сладостью напитка он спросил:

— Кто это, сэр? Она так улыбается, когда вы заходите в кабинет.

Праудфут отставил чашку в сторону и бережно снял с полки шар, из которого на него смотрела девушка с золотыми волосами.

— Это женщина, которую я любил, — он встряхнул предмет, и изображение исчезло. — И она давно уже улыбается не мне.

— Она предпочла другого? — нахмурился Теодор.

— Это я предпочёл другую, — мрачно усмехнулся профессор ЗОТИ, — свою работу. В то время мне казалось, что нет ничего важнее Отдела тайн и его секретов. Тайны убивают любовь, запомни, Тео. Эта женщина поняла это раньше меня. Она ушла и, да, вышла за другого.

— Это значит… вы были невыразимцем?

— Был, — подтвердил Праудфут. — В течение долгих лет. Пока не бросил всё к чертям собачьим и не ушёл в Мракоборческий отдел к Старине Грюму.

— И вы не попытались вернуть её — эту женщину?

Профессор ЗОТИ хрипло рассмеялся.

— Скажу больше, Теодор, я готов был повернуть время вспять, чтобы находиться рядом с ней.

Нотт почувствовал, как сердце застучало сильнее. Он лишь мельком видел диковинную вещицу Праудфута, состоящую из нескольких дисков с цифрами, линзы с песком и солнца, на обратной стороне которого была выгравирована надпись. За последние дни ему никак не удавалось вернуться к разговору о содержимом старой коробки. Судьба предоставила ему шанс.

— Это… — осторожно начал Тео, разволновавшись, — …как-то связано с тем прибором, что лежит там, — он неопределённо махнул рукой в сторону дверей, ведущих в апартаменты учителя.

— Более чем, — вздохнув, сказал Джайлс. — Прежде чем покинуть Отдел тайн, я вынес оттуда кое-что, можно сказать, украл.

Сгорающий от любопытства Тео подался вперёд, жадно слушая профессора, казалось, уже забывшего об ученике.

— В Отделе есть комната, где хранятся зачарованные часы. Внутри них в бесконечном вихре кружится песок времени.

— И вы его взяли?

— Помнишь, я просил тебя разграничивать воспоминания и фантазии, Тео?

Нотт кивнул.

— Я вознамерился отправиться назад — в прошлое и попытаться изменить его, ведь тогда и наше настоящее изменится. Я долго не решался действовать, потому как никто не может предсказать, как вмешательство во время отразится на нас. Это был большой риск, слишком большой. Никто не знает, чем обернулось бы моё вторжение…

Я упомянул о магических часах в Отделе Тайн. Так вот, Тео, внутри них кроме песка есть жизнь — крохотная птичка. Она мечется в водовороте, живёт и умирает в замкнутом пространстве, чтобы постоянно возвращаться в исходную точку — вылупиться из яйца. Стенки часов не материальны. Что если однажды птичка всё-таки вылетит из часов, вдруг ей удастся обрести свободу, когда вихрь метнёт её в сторону?

— Это же здорово, разве нет? — спросил Нотт.

— А если вихрь окажется слишком сильным, и птица разобьётся, налетит на стену и умрёт? — отстранённо произнёс Праудфут. — Тогда у неё не будет второй попытки, ведь она больше не вырвется из скорлупы…

Поэтому я годами доводил своё изобретение до совершенства и создал предмет, способный в случае полного фиаско вернуть путешественника в исходную точку — к самому началу, будто бы не было ничего… и можно пытаться заново.

— Это невероятно, — проговорил Тео. — Ни один маховик времени на это не способен.

— А если я скажу тебе, что это не так?

— Тогда, — Нотт сглотнул, — это один из самых могущественных артефактов в волшебном мире. С ним возможно всё!

— Нет, — покачав головой, проговорил Праудфут и повторил: — Нет, Тео. Ты так ничего и не понял.

— Вы использовали его? — догадался Теодор. — Расскажите же, почему вы не с ней, не с этой волшебницей? Ваш прибор не сработал?