На тонком лезвии клинка

– Там у нее родители, – продолжил Джейк, – любимое дело. А здесь – два обалдуя, один из которых то ли друг, то ли что, а второй исчез куда-то, когда был нужен. Я не знаю, может, еще можно что-то сделать, но с каждым днем ее все больше затягивает домой. Я пытаюсь разговаривать с ней, но у меня мало что получается.

– Я постараюсь, – комок в горле не дал Ричарду закончить, но рыцарю и этого было достаточно.

– Если она уйдет, я сам убью тебя, – мужчина развернулся и пошел прочь по коридору.

Ричард вздохнул и вошел в комнату девушки.

Наташа лежала на кровати и, на первый взгляд казалось, что спала. Но похудевшие лицо и руки свидетельствовали о том, что девушка только чудом жива. Мужчина присел рядом с девушкой на постели и осторожно взял в руки ее ладошку.

– Наташа, – срывающимся голосом произнес он, – девочка моя, просыпайся. Я вернулся, милая. К тебе вернулся.

Девушка чуть ощутимо сжала его руку пальцами, словно пытаясь схватиться, а голова ее заметалась по подушке.

– Обнимите ее, эмеар, – раздался от порога голос лекаря. – Ее раны уже зажили, и вы им не навредите. А так она будет вас чувствовать рядом.

Рыцарь проследил, как за мужчиной закрылась дверь, потом скинул обувь и лег рядом с девушкой. Было странно обнимать худенькое, мечущееся по постели тельце, но он постарался прижать ее к себе. Раз девушка так реагировала на его голос, Ричард начал рассказывать ей о принцессе, потом пересказывать сказки, перемежая все это тихими признаниями, что он любит ее, и как она нужна ему. Несколько раз он осторожно поцеловал ее, но ничего не помогло. Оставалось только говорить, говорить, говорить.

Наталья

Полтора месяца я сидела как на привязи в квартире. Это было невыносимо тоскливо. Все мои надежды путешествовать и учиться пошли прахом. Кажется, я начала понимать, откуда берутся полтергейсты. Это вот такие же духи, как и я, только озлобившиеся на весь белый свет. Я себя сдерживала, потому что вечерами приходили родители, и я могла слышать их голос, видеть их. Пусть и не могла прикоснуться. Но хоть так я была с ними. Я видела, как сияют мамины глаза, ведь в ней две новых жизни. Как папа осторожно кладет руку на ее постепенно округляющийся животик и что-то шепчет. Я не подслушивала, ведь они говорят не со мной. Все то время, что была одна, я молилась. Просила для моих брата и сестры долгой и счастливой жизни, здоровья всей семье. А еще просила свободы для себя.

А потом я услышала голос. Он что-то говорил мне, куда-то звал. Иногда он замолкал, но не на долго, самое большее, на пару часов, а потом снова звал меня. Но куда? Кто это? Зачем кому-то такое вот несуразное привидение.

И я не знала, что делать. Тут мама, папа, а скоро на свет появятся младшие. Я уже любила их и ждала их появления не меньше, чем родители. Вместе с тем мне было любопытно, кто так настойчиво зовет меня. Наверное, я бы так и не решилась пойти на зов, но все решил случай. Родители уехали на несколько дней, и я оставалась одна. Это было невыносимо. Одна, в четырех стенах. Даже радио молчит, потому что соседка за стеной всегда жаловалась, когда мы оставляли его включенным. И я решилась посмотреть, кто же так настойчиво уговаривает меня прийти.

В следующее мгновение я почувствовала, как меня засасывает куда-то. Я попыталась сопротивляться, но было поздно. Зажмурившись, я полетела в неизвестность.