На трассе — непогода

В тот свой последний день на острове Семен с Гошей Смирновым вечером пришел в Дом культуры. Это было хорошее двухэтажное здание, сложенное из крепких бревен лиственницы, построили его давно и прочно, и потому, хоть оно стояло на открытом месте, ветры ничего с ним не смогли поделать. Еще издали они увидели большую фанерную афишу, освещенную лампочкой: «Бал цветов». Прежде чем войти в Дом культуры, стряхнули пыль с мундиров — их не обидели, месяца за два до отправки выдали новенькую форму с крупными буквами на погонах «ПВ».

У кассы стояли штатские мальчики, курили, они не обратили на солдат внимания, да и понятно — на этом острове, куда ни сунься, наткнешься на пограничника.

В фойе на длинных столах вдоль стен в байках, горшках, вазах стояло множество цветов: фиолетовые, белые, красные гладиолусы, лохматые, как морды пуделей, астры, пышные розы, огромные, как подсолнухи, ромашки и много разных других. Над некоторыми из них висели таблички вроде таких: «Букет «Совесть», «Композиция «Семейное счастье», а внизу стояли фамилии тех, кто это придумал. Оказывается, в Доме культуры два дня шла выставка цветов, все это богатство выращивалось на острове хозяйками; они и топтались вдоль стены, ревниво, поглядывая на цветы, не спуская с них зорких глаз. Сейчас вручали дипломы победителям, делала это девушка, по замыслу организаторов была «королева цветов», очень приятная белокурая девушка, одетая в длинное белое платье, на голове корона, нечто вроде лилии. Было тесно, но ребят было совсем мало, в основном, кроме пожилых хозяек, девушки, хорошо все одетые, в мини-юбочках или брючных костюмах, у большинства были высокие прически башенкой. Здесь здорово следили за модой, на континенте только еще успевают подумать, а тут уже все девчонки себе шьют.

Семен, конечно, знал, что население в поселке в основном женское, мужчины — рыбаки или военные, а на рыбозаводе и на «Крабе» только вербованные девушки. Правда, здесь их не так много, как на Шикотане, хотя Артынов на том острове и не был, но слышал — это целое девичье государство, на одного мужчину двенадцать женщин (на заставе по этому поводу много было разных разговоров).

— Вперед, старина! — шепнул Гоша и врезался в толпу; он шел прямо, не глядя по сторонам, и за ним образовывался коридорчик. Семену показалось, что он может в любое время сомкнуться, тогда он останется один, окруженный незнакомыми девушками, потому и заспешил за Гошей.

Они остановились у закрытых дверей в зрительный зал, на них висела большая картонная ромашка, а внизу красная стрела, на лепестках у ромашки было написано: «Любит, не любит, к черту пошлет, к сердцу прижмет».

— А ну, крутани! — услышал Семен рядом звонкий голос.

Две девушки, прижавшись друг к другу плечами, стояли совсем близко и улыбались, обе белокурые, как и королева бала, одна низенькая, полненькая, с большими зелеными глазами, вторая стройная, высокая, с остреньким подбородком.

— Ого, Зоя! — воскликнул Гоша и потрепал по плечу полненькую. — Какая встреча! А я полгода по острову шарю: куда делась?

— Спасибо, имя не забыл, — рассмеялась девушка.

— У меня память цепкая, — похвастался Гоша. — Раз в кабине подвез, на всю жизнь помню.

— А вы каким сюда чудом? — спросила высокая. — Патруль нагрянет, выведут.

— Нас не выведут, — сказал Гоша и гордо похлопал себя по груди. — Утром на материк — и с попутным ветром в родные края. Шабашим. — И, прищелкнув пальцами, пропел: — «Мама, я хочу домой!»

Девушки рассмеялись, тогда Гоша подтолкнул Семена вперед:

— Вот, знакомьтесь, друг и попутчик Сеня, а это Зоя и…

— Ирина, — подсказала высокая, протянула руку, ладошка у нее оказалась крепкой и горячей.

— Ну, так что же ты не крутишь? — сказала Зоя.

— Момент! — отозвался Гоша и так рванул картонную ромашку, что она закрутилась со скоростью велосипедного колеса, и когда остановилась, то лепесток с надписью «любит» точно попал на красную стрелу. — Порядок! — воскликнул Гоша и деловито взялся за ручку двери. — Так куда мне теперь идти?

Девушки опять рассмеялись, и Зоя сказала:

— Да никуда. Просто «любит».

— И вся игра, — пожал плечами Гоша. — Неинтересно придумано. Я думал, там кто-то ждет. — Он ткнул в дверь.

В это время включили динамики, из них с такой силой вырвалась джазовая музыка, что задрожали стекла. Семен еще не успел понять, что это за пластинку крутят, как Ирина положила ему руку на плечо и сказала:

— Пошли.

Вокруг все пришло в движение, девушки бросились танцевать с такой поспешностью, словно радиолу включили только на несколько минут и в любой момент могут выключить, большинство, конечно, танцевали «шерочка с машерочкой», на тех, у кого были кавалеры, оглядывались с завистью. Ирина раскраснелась, и лицо ее стало добрым и приветливым. В фойе стало душно; Семен и Ирина отошли к окну, чтобы передохнуть, тут к ним подошла черненькая девушка и, не глядя на Семена, сказала:

— Может, тебе хватит, Ирка, уступишь на танец кавалера?

Семен увидел, как Ирина смутилась, но в это время подскочил Гоша и сказал:

— Сеня, перекур. Двигаем дышать.