На трассе — непогода

— А потому, что глупость. — У нее неожиданно вспыхнули щеки, — Что же, по-вашему, мы как волки должны жить? Между прочим, и у волков есть свое понятие о добре.

— Ох, девочка, — снисходительно сказал Николай и подмигнул Михаилу Степановичу, но тот не заметил этого, продолжал с любопытством смотреть на Лизу, — это ты так в школе выступай. Сочинение на тему «Какую имеете цель в жизни?»

— Бесполезно, — сказала она.

— Что? — не понял Николай.

— Спорить с вами бесполезно.

Она очень разнервничалась, опять дернула плечиками, постаралась сделать независимый вид и вышла из комнаты. Николай громко рассмеялся ей вслед.

— А девочка с приветом! — Он крутанул пальцем у виска.

Семену стало интересно: если она полезла так смело в спор, то, значит, у нее есть своя мысль. Он помедлил, чтоб его уход не бросился в глаза, и пошел ее искать.

Она стояла у крыльца, прислонившись к стене, скрестив ноги — совсем уж мальчишеская привычка, — и курила.

— Можно мне с вами поговорить? — сказал он.

Лиза подняла глаза, — краснота сошла с ее щек, теперь они были бледны, — подумала и ответила:

— Можно. Меня зовут Лиза, а тебя?

Он назвался и предложил:

— Давай походим, а то здесь люди…

Когда они пошли рядом по дорожке, Семену показалось, что спрашивать-то ее не о чем, она шла, сложив руки на груди, охватив ладонями локти. Он спросил, куда она летит, и тут же подумал, что уж очень это смахивает на пошлый приемчик знакомства. Когда она ответила, то еще больше удивила его, потому что такое не говорят первому встречному, а она сказала:

— Я от родителей удрала. К тетке в Ленинград пробираюсь.

— Как удрала?

— А вот так. Села в автобус — и сюда. Тут тридцать километров. Очень простой маршрут.

Если уж она сама начала об этом рассказывать, то смешно было бы не расспросить ее.

— Тебе что же, с ними плохо было?

— Смотря что считать плохо, а что хорошо. С какой точки посмотреть.

— Конечно, — согласился он. — Это очень важно, с какой точки посмотреть.

Тогда она остановилась, взглянула искоса и усмехнулась:

— Как ты это понимаешь?

Его задела ее усмешка, и он решил выложить то, что уж давно продумал на эту тему. Эта девочка еще не знала, что такое океан и как он заставляет размышлять о разном. На берегу однажды ночью, наблюдая крупные звезды, Семен стал думать о разных точках зрения, и к нему пришла одна интересная мысль, она сводилась вот к чему. Когда-то, тысяча восемьсот лет назад, объявился на земле великий ученый Клавдий Птолемей, создавший свою систему мира, которую он очень здорово сумел доказать, и ему поверили; тысячи серьезных мудрецов, которые смотрели с земли на небо, продолжали его дело, создавали сложнейшие теории, объясняющие движение светил, и на этом пути открывали такие математические истины, что проникнуть в их суть дано было не каждому. Множество наук выросло на системе Птолемея. А потом пришел человек и сказал: «Все не так». Он ничего особенного не сделал, он только переменил точку зрения, решил взглянуть на мир не с земли, а с солнца, мысленно взгромоздившись на это огнедышащее светило, и его взгляда хватило, чтобы вся Птолемеева система полетела к чертям. Конечно, Николай Коперник сумел взглянуть по-новому потому, что пробил нужный час для человечества, и произошло это в дни озарения, то есть в то мгновение, когда освобождаются люди от привычных пут и чувствуют себя от них полностью свободными. Наверное, то же самое было и с Птолемеем, когда он сочинял свою систему, — ведь он был серьезным ученым для своего времени. Никто, конечно, не может поручиться, что когда-нибудь, в какие-то времена, появится человек, к которому придет новое озарение, и он отыщет во вселенной точку, с которой сможет взглянуть на мир так, как никто его до сих пор не видел.

Лиза выслушала все это и рассмеялась; Семен тут же отметил, что смеется она хорошо, открыто и весело.

— Нет, у меня совсем не такой космический взгляд. У меня все просто и противно… Слушай, а с тобой и верно можно потолковать. А сначала подумала: вот дундук.

— Это почему же?

— Так, показалось. Теперь не важно. Понимаешь, я, наверное, не смогу как следует тебе объяснить, почему удрала. На словах трудно. Старики у меня каждый по отдельности ничего, если хочешь знать, по отдельности хорошие. Но, понимаешь, года три назад я узнала, что живут они вместе из-за меня.

— Не понял.

— Тут понимать нечего. Они давно не любят друг друга. У каждого из них есть свои истории. Кажется, все началось с мамы. Она полюбила одного человека и стала встречаться с ним. Отец узнал. А расходиться они не стали. Они решили, что надо сохранить семью ради меня. Ты даже не можешь представить, как это противно. Они решили, что когда я окончу школу и мне станет восемнадцать, они могут считать себя свободными друг от друга полностью. Но теперь уж мне девятнадцать, но ничего не изменилось.

— Ты хочешь, чтобы они разошлись? — спросил Семен.