На траверзе — Дакар

Часов в 5 вечера невдалеке от нас появился маленький испанский тунцеловный клипер. Он был окрашен в нарядный зеленый цвет. На полном ходу клипер пошел на сближение с нами. Одно мгновение даже казалось, что он хочет врезаться «Успенскому» в борт. Нам, конечно, нечего было бояться: это было бы похоже на столкновение велосипеда с автобусом. В последнюю минуту маленький тунцелов ловко отвернул в сторону и пошел параллельным курсом с нами на расстоянии метров двадцати от «Успенского». На клипере стояли люди. Они махали нам руками и показывали на юг. Казалось, они хотели сказать: «Зачем промышляете здесь сардину, когда там, на юге, можно успешно ловить тунца?» Вскоре показался второй тунцелов, который, так же как и первый, прошел возле нашего борта. Этот клипер был выкрашен в ярко-голубой цвет.

Тунцеловы закончили свой стремительный бег неподалеку от «Успенского». Они легли в дрейф, и, когда стемнело, около их борта на воде были видны яркие полосы света. Видимо, клиперы ловили сардину на электрический свет. Потом эту сардину используют в качестве наживки для лова тунцов.

10 сентября. На корабле объявили ночной аврал: в трюме оставалось еще много льда, который загромождал место, необходимое для хранения ящиков с замороженной сардиной, и лед нужно было убрать из трюма.

И вот к двенадцати часам ночи наша бригада, в которую входило человек пятнадцать, явилась в рыбцех в довольно странном для тропиков одеянии: на нас были надеты ватники, стеганые брюки, шапки-ушанки и валенки. Можно было подумать, что мы собрались на Северный полюс. По одному все спустились через люк из рыбцеха прямо в трюм. Из жаркого лета мы за несколько секунд совершили путешествие в холодную зиму. В трюме температура воздуха равнялась шестнадцати градусам ниже нуля, вокруг громоздились ледяные торосы. С наслаждением люди вдыхали свежий морозный воздух. Как мы соскучились по зиме здесь, под жарким тропическим солнцем! Пускай зима была не настоящей — она и такая была мила и дорога нам, потому что от нее веяло дыханием родной земли.

Разделившись на группы, мы начали рубить лед; отваливающиеся куски укладывали на платформу, спущенную на стреле прямо с палубы. Время от времени платформу поднимали наверх и лед вываливали за борт. Быстро бежало время. Люди работали с большим подъемом. К утру весь лед извлечен из трюма. Так же быстро, как и накануне, мы совершили обратное путешествие из зимы в лето, с «Северного полюса» в тропики.

11 сентября. Опять сегодня нас наведал военный гидросамолет. Он долго кружил над «Успенским» на высоте трехсот-четырехсот метров, и мы никак не могли понять, что ему от нас нужно. Посетил нас сегодня еще один, более приятный гость.

На планширь, недалеко от нашей лаборатории, сел дикий голубь. Появление птицы на корабле всегда трогательно. Но голубь — олицетворение спокойствия, мира, беззаветной верности в любви — вызвал на «Успенском» особую радость. Ему поставили на баке миску с водой. Голубь слетел с планшири на палубу и опустил клюв в воду. Мы старались не делать резких движений и говорили вполголоса, чтобы не вспугнуть птицу. Голубь позволил себя сфотографировать с расстояния двух с половиной метров. Птица провела у нас в гостях более двух часов, а затем улетела в сторону берега.

12 сентября. Сегодня ровно два месяца с начала плавания. Но, признаться, об этом мы больше думали вчера. Сегодня все мысли поглощены сообщением, переданным утром по радио. В Советском Союзе запущена ракета к Луне! Не было человека на корабле, оставшегося равнодушным к этому известию. Да и как оно могло не взволновать людей, когда свершилось одно из величайших событий в истории человечества. Когда спустя два дня торжественно объявили, что ракета достигла Луны, на корабле был настоящий праздник. В салоне, на палубе, на подвахтах все разговоры велись только об этом.

С каждым днем становилось все больше чаек. Сейчас их за кормой целая туча. Они оглушительно кричат и бросаются к воде. Коснувшись ее лапками, они схватывают клювом сардину и улетают в сторону. Во время соприкосновения с водой чайки высоко поднимают крылья, чтобы не замочить их. Вероятно, с мокрыми крыльями им тяжело летать.

До вечера небо было ясным. Но после захода солнца с запада медленно пополз в нашу сторону фронт мрачных туч. По ним то и дело пробегали яркие вспышки зарниц. В тучах почти беспрерывно полыхало синее пламя. Вспышки следовали каждые полторы-две секунды, иногда сливаясь друг с другом. Поэтому небо почти все время было ярко освещено.