На траверзе — Дакар

Мы зашли в несколько магазинов. Многие из них были универсальными: здесь продавалось все — начиная от носков и зажигалок и кончая радиоприемниками и фотоаппаратами. Немало в Гибралтаре и специализированных магазинов. Среди владельцев и служащих магазинов было много индийцев и испанцев. И тех и других легко отличить от англичан. Нас поразило то, что в большинстве магазинов покупатели торговались с продавцами. И те нередко в полтора, а то и в два раза сбавляли цену. Продавцы были очень предупредительны и внимательны к покупателям. Узнав, что мы с советского корабля, они широко улыбались нам. Слово «спутник», которое стало близким всем людям на земле, слышалось со всех сторон: жители Гибралтара старались показать свое глубокое уважение к нашей стране.

Цены на товары в Гибралтаре очень различны. Пищевые продукты, одежда, ковры, предметы домашнего обихода сравнительно дешевы. Зато фотоаппараты, радиоприемники, сувениры, детские игрушки очень дороги. Особенно поразила нас дороговизна книг и патефонных пластинок. Редкая книга стоит меньше одного фунта стерлингов. А ведь за фунт можно купить часы или ковер. Маска для подводного плавания стоит полтора-два фунта, столько же стоят и ласты, а ружье для подводной охоты — около пяти фунтов.

Надо было возвращаться на корабль. Выпив в одном из баров кока-кола, мы направились в порт. К причалу подошел бот. Прошло 10–15 минут, и мы вступили на борт «Успенского».

Часов в 5 вечера «Успенский» снялся с якоря и покинул гибралтарский рейд.

10 октября. «Глеб Успенский» полным ходом идет на восток. Средиземное море встретило нас ласково: тихо, тепло, ярко светит солнце. Команда начинает готовиться к приходу в Керчь: матросы заняты покраской облупившейся надстройки, фальшборта и т. д.

Три месяца назад западную часть Средиземного моря мы прошли при отвратительной видимости. Сейчас видимость идеальная, и нам кажется, что горы Алжира почти рядом с кораблем. Значит, мы еще раз расстались с Африкой.

13 октября. Большую часть Средиземного моря пересекли при отличной погоде. Позади остались берега Алжира и Туниса, гористый мыс Бон — последняя африканская земля, которую мы видели в этом рейсе.

14 октября. Погода явно испортилась. Ветер дует навстречу судну. Поздно вечером по трансляции объявили, что приближается китобойная флотилия «Слава». Десятки людей бросились наверх. На горизонте раскинулось море огней. Казалось, что впереди находится какой-то город. Флотилия шла в кильватерном строю. Впереди китобаза, а за ней 15 китобойцев.

На «Успенском» заработал семафор, просигналивший китобойцам слова привета. Со «Славы» поздравили с успешным завершением рейса.

Нам стало тепло от этой встречи. На нас пахнуло дыханием Родины, по которой мы так истосковались и встреча с которой теперь была не за горами.

15 октября. За ночь «Успенский» прошел пролив Элафонисос и сейчас находился уже в Эгейском море. Шторм разыгрался не на шутку. Навстречу «Успенскому» катились свирепые, крутые волны; они разбивались о форштевень корабля и обрушивались на палубу.

16 октября. Ветер выл, не ослабевая, всю ночь. К утру он как будто еще усилился. Но качать корабль стало меньше. Мы находились в северо-восточном углу Эгейского моря, и зыби здесь не было где разгуляться.

17 октября. Проснулись мы в 7 часов утра. За иллюминаторами тянулись зеленые берега Босфора. Часов в 8 утра мы стали свидетелями любопытной сцены: как только взошло солнце, небольшой турецкий пароход застопорил машину, на верхний мостик вышел капитан— пожилой смуглый турок. Он расстелил циновку, опустился на колени и начал молиться аллаху.

«Успенский» на этот раз шел по Босфору без лоцмана. Вскоре впереди открылся широкий простор, и мы вышли в Черное море.

18 октября. Наступил предпоследний, девяносто девятый день нашего плавания. Море было спокойным, и «Успенский» полным ходом приближался к Керчи.

Часов в 10 вечера впереди замигал огонь маяка. Это был первый огонь, посылавший привет от родной земли. Ночью «Успенский» вошел в Керченский пролив и, дойдя до поворотного буя, отдал якорь и стал на рейде.

19 октября. Естественно, что последнюю ночь на корабле мы спали плохо. Ведь нас отделяло от Керчи всего несколько километров. Забрезжил рассвет, и мы увидели знакомую бухту, невысокий купол Митридата с памятником Павшим героям на вершине и раскинувшийся на склонах Митридата небольшой город.

«Успенский» медленно двинулся по фарватеру. Вся команда высыпала на палубу. Люди взобрались на мостик, приросли к фальшборту. Вот уже пройден брекватер, и «Успенский» вошел в порт. На причале толпа встречающих. Мы стараемся рассмотреть знакомые лица, но это удается не сразу. Отданы швартовы. Опущен трап, и на палубу «Успенского» хлынул людской поток. Этот поток захлестнул нас. Мы попадаем в объятия родных, близких, товарищей по работе. Прошло не меньше часа, прежде чем мы ступили на землю Керченского порта. Наше плавание закончилось.

ЭПИЛОГ