На третий взгляд, или Написанному верить!

–– Надо полагать, что шарлатан-самоучка – это я? – услышали мы совсем рядом смешливую хрипотцу Бориса Михайловича. – Хе-хе-хе-е…

Признаюсь, мы оба (как два клоуна на манеже) стали глупо таращить глаза и растерянно вертеть головами в самых разных направлениях, пытаясь отыскать обладателя хрипотцы, но… тщетно. На веранде никого не было. В комнате тоже. А смех между тем продолжался, всё больше накаляя обстановку.

Первым, разумеется, не выдержал Игорёша:

–– Что за фокусы? Где вы, Борис Михайлович?

–– Так вы называете это фокусами? Забавно… – насмешливо отозвался наш невидимый собеседник. – Но ведь любой фокус можно объяснить, не так ли? Может, попробуете? Ведь вам так хочется разоблачить меня.

–– Боже упаси! – замахал руками Игорёша. – Просто я чувствую себя неким подопытным экземпляром, а это, согласитесь, не очень комфортно. Кроме того, человека пугает всё необъяснимое.

–– Вас как учёного любой факт, требующий объяснения, должен радовать, а не пугать. Ведь для вас открывается уникальная возможность провести научное исследование. А самый простой и безопасный путь – благоразумно проигнорировать то, что обывательскому уму представляется невозможным. Так поступает большинство. Я называю это симптомом куропаточной болезни.

–– Куропатковой, – машинально исправила я.

–– К-куропаточьей? – растерянно переспросил Игорёша, с нарастающей тревогой шаря взглядом по углам.

–– Куропатковой, – тупо повторила я, оставаясь законченной «филологиней», как выразился бы Жэка, даже в самых форс-мажорных обстоятельствах.

–– Да не смотрите вы по сторонам, – расстроенно заметил Борис Михайлович. – Я сижу там, где сидел, прямо напротив вас.

–– А как вы можете это доказать?

–– Я ничего не собираюсь доказывать. Но вы можете убедиться в этом сами, на ощупь. Ну же, смелее!

Секунду помедлив, Игорёша вытянул дрожащую руку и тут же с душераздирающим криком отдёрнул её, отпрянув назад и с громким стуком опрокинув стоящий рядом стул. Хорошо, что не стол.

–– Ну как, убедились? – залился счастливым смехом торжествующий Борис Михайлович.

Вместо ответа Игорёша лишь судорожно дёрнулся и громко икнул.

Я подумала, что самое время разрядить обстановку и заодно спасти изрядно пострадавшее самолюбие моего благоверного. По-моему, крепкое и надёжное судно, на котором он всю свою жизнь добросовестно прослужил капитаном, со всем своим ценным грузом благополучно шло ко дну, а брошенный на произвол судьбы славный экипаж, привыкший к жесточайшей муштре и палочной дисциплине, в панике метался по палубе, не зная, что предпринять.

Мой внутренний голос подсказал мне вести себя как ни в чём не бывало. Так проще сохранять контроль над нестандартной ситуацией, чтобы при случае воспользоваться возможным промахом субъекта, который её создал.

–– Борис Михайлович, а что такое «куропатковая болезнь»? – спросила я с самым невинным видом, обращаясь к тому самому месту, где по моим предположениям должна была находиться физиономия нашего злого гения.

–– Вы никогда не слышали о том, что куропатки в случае неожиданной опасности прячут голову в песок, наивно выставляя напоказ остальные части своих аппетитных тушек? Если на отрицательные внешние раздражители таким вот комичным образом пытается реагировать представитель гомо сапиенс, есть все основания полагать, что у него начался приступ этой самой болезни. Вообще, в той или иной степени ею поражено всё человечество.

–– Так вы действовали нам во благо, как психотерапевт, руководствуясь страстным желанием исцелить нас даже против нашей воли? – с кривой ухмылкой сострила я.

–– Или довести до сумасшествия для нашей же пользы, – обиженно дополнил меня Игорёша, ещё не успев оправиться от «щадящей терапии» доброго доктора Лектора.

–– Мне просто захотелось чуточку пошалить, – немного сконфуженно объяснил свой волшебный аттракцион Борис Михайлович. – Откровенно говоря, я не рассчитывал на такое забавное представление.

–– В таком случае пора опустить занавес: почтеннейшая публика порядком утомилась от ваших детских забав, – недовольно проворчал Игорёша. – Тем более что мы, как вы уже, вероятно, догадались, не слишком большие любители экстрима.

По веранде пробежала какая-то тень, потом меня на секунду ослепила голубоватая вспышка света. Я невольно зажмурилась, даже не успев ничего сообразить. В следующее мгновение за столом слева от меня уже сидел, как ни в чём не бывало, довольный и улыбающийся Борис Михайлович. Ему определённо удалось впечатлить и скептически настроенного, но, как оказалось, весьма впечатлительного профессора, и его не столь впечатлительную, но, как выяснилось, достаточно эмоциональную жену.

–– Вы всё ещё считаете меня шарлатаном? – лукаво спросил он.

–– Какой вы, однако, злопамятный! – не выдержал Игорёша.

–– И вовсе я не злопамятный, – невозмутимо возразил Борис Михайлович. – Но вам должно быть не хуже, чем мне, известно, как обидно слышать несправедливые упрёки. Тем более от компетентных людей, – он хитро покосился в мою сторону.

–– А что это за намёки в адрес моей жены, причём не в первый раз? – взвился Игорёша. – Я требую внятных объяснений!