На третий взгляд, или Написанному верить!

–– Поверьте, я и не думал над вами насмехаться, – Игорёша даже на секунду оторвав руки от руля, приложил их к груди, выражая этим импульсивным жестом открытость и расположение к собеседнику. – Но сами посудите: как иначе можно обосноваться под землёй? Мы же люди, а не кроты.

–– А почему вы говорите «мы»? Речь же не о вас и не обо мне. Вы что, можете делать своё тело невидимым?

–– Как такое, вообще, возможно?

–– Вы никогда не наблюдали за вращающимся винтом обыкновенного домашнего вентилятора?

–– Допустим, наблюдал.

–– Вы заметили, что при высокой скорости вращения лопастей они становятся почти невидимыми?

–– И?.. – нетерпеливо дёрнулся Игорёша.

–– Так и тело человека может вибрировать на разных частотах, от самых низких до самых высоких. Как вода, например: от пара до льда. Самое обыкновенное дело, если посвятить этому не одну жизнь. А там ещё и место подходящее, сама земля помогает, духи предков, ну и всё такое.

–– Аномальная зона? – оживился Игорёша, демонстрируя свою осведомлённость в оккультизме.

–– Для пришлых – аномальная зона, а для своих, местных – привычная среда обитания.

–– А зачем им понадобилось уходить под землю? – поинтересовалась я.

–– Об этом известно только им. Я могу только выдвинуть предположение. Думаю, они больше не захвачены жизненной игрой, не привязаны к земным ценностям. И мысли у них не такие тяжёлые, и их физические тела не настолько плотные. А значит, им доступны другие миры. Вот если бы вам (в компании ваших близких) предложили бессрочное кругосветное путешествие, избавив от всяких трат и обязательств, обеспечивая в пути всем необходимым и не ограничивая вашей свободы действий, разве вы бы отказались?

–– От такого не отказываются.

–– Верно, – громыхнул ведром верзила. – Даже мои кролики неизменно сопровождают меня во всех моих перемещениях.

–– А почему Глафира Тихоновна с ними не ушла? – неожиданно встрял в разговор Игорёша.

–– Придёт её черёд – уйдёт, – загадочно улыбнулся верзила.

–– А вам она не показалась несколько… необычной? – понизил голос Игорёша.

–– В Погонялово они все такие: любят эффекты и не прочь туману нагнать. Для них тело – как детский конструктор: собирают, разбирают и остановиться не могут. В кого хочешь могут оборотиться. Баловство это, но иногда бывает полезно и даже жизненно необходимо, особенно если надо чужаков попугать, чтобы от деревни отвадить.

–– А которая из этих двух Глафир настоящая?

–– Настоящую давно никто не видел. Ей сейчас лет триста, наверное. А может, больше. Её ещё мой прадедушка знал.

Верзила мечтательно закатил глаза и улыбнулся. Но в следующее мгновение, подскочив на месте, возбуждённо запричитал:

–– Какой же я растяпа! Остановитесь, пожалуйста!

–– Мы что, проехали вашу Погореловку? – осведомился Игорёша, сбавив скорость.

–– Хуже: мы проскочили Заячью канавку. Сегодня полнолуние, и я должен был нарвать там травы веселухи для моих кроликов.

Игорёша остановил машину.

–– Рвите, – широким жестом великодушно разрешил он. – Мы вас подождём.

–– Но мне не нужна просто трава. У Заячьей канавки трава особая: она даёт кроликам жизненную силу и веселит их, оттого и зовётся веселухой, – он с досадой громыхнул ведром и открыл дверцу. – Ну, раз уж я такой раззява, то всё равно выйду здесь и привяжу ленточку к красному дереву.

–– А что это за дерево такое? – внезапно заинтересовался Игорёша, видимо, ненароком вспомнив о том, что он когда-то закончил биофак.

–– Дерево исполнения желаний, – объяснил словоохотливый верзила.

–– И каким же образом оно это делает?

–– Этого вам точно никто не скажет. Но, тем не менее, это работает. А нужно всего лишь загадать желание и привязать к дереву ленточку. Когда же желание исполнится, следует непременно вернуться и поблагодарить дерево.

–– А почему оно называется красным? – поинтересовалась я.

–– Взглянете на него, сами всё поймете, – глубокомысленно изрёк верзила.

–– А у нас с собой ленточек нет, – подосадовала я.

–– Не может такого быть, – с уверенностью заявил верзила. – Посмотрите в бардачке.

Насмешливо хмыкнув, Игорёша небрежно открыл бардачок и тут же замер, вопросительно уставившись на меня. В бардачке лежало ровно три ленточки.

Я сразу заняла оборонительно-наступательную позицию:

–– Что ты на меня так смотришь? Я сама их впервые вижу. Откуда я могла знать?

–– Не удивляйтесь, – отмахнулся верзила, – так всегда бывает, стоит здесь остановиться. Я их обычно в кармане нахожу. А сейчас одна из них – моя. Всё равно больше одного желания за раз загадывать нельзя.

–– Да что, нам ленточек жалко? – расщедрился Игорёша. – Берите.

Мы вышли из машины и в полной темноте двинулись в чащу вслед за верзилой, не пожелавшим расстаться со своим драгоценным ведром.

Пройдя метров пятьдесят, мы оказались в низине, густо поросшей колючим кустарником. Продираясь через заросли, Игорёша несколько раз чертыхнулся, оставляя, по его словам, на цепких и хватких ветках клочья одежды.

–– Хорошо, что не кожи, – не слишком удачно пошутила я, потому что в следующий момент сама напоролась на острую колючку, кровожадно впившуюся мне в ногу.

–– О-ой! – вскрикнула я. – Долго ещё?