На тропе войны

– Так, значит? Двух моих лучших работников. Кто же будет добывать мясо и кто закончит делать глинобитную конюшню, если я позволю им уйти? И, если ты их уведешь, увижу ли я своего мальчика раньше, чем через год? Сомневаюсь. Скорее я услышу, что вы с ним снова пошли к Тихому океану, или далеко на юг, или на север, к мускогам.

– Нет, нет, дядя, – вставил я. – Только позволь мне сделать то, что он просит, и я обещаю, что не покину страну черноногих.

– О, позволь им идти, – воскликнула Цисцаки. – И я – о, мой мужчина, вождь моего сердца, позволь мне идти с ними. Ты знаешь, три года прошло, с тех пор как я в последний раз была в священной хижине, и я хочу помолиться Солнцу и принести ему жертву.

Дядя Уэсли бросил трубку, наклонил голову и поднял руки ладонями наружу.

– Хватит разговоров! – воскликнул он, тяжело уронив руки на колени. – Идите. Все идите. Я бы отказал, всем отказал, потому что должен отказать, но тебе, Цисцаки. моя женщина, ты хорошо знаешь – тебе я ни в чем не откажу.

При этом Цисцаки прыгнула к нему на колени, обхватила руками его шею и сказала, что он – самый лучший и самый добрый мужчина, который когда-либо жил.

Питамакан на следующее утро возвратился в лагерь, и неделю спустя я и Цисцаки, вместе с дюжиной или больше индейцев-черноногих, которые пришли, чтобы торговать, отправились к подножию скалы Талисмана на реке Двух Талисманов, где в том году должен был состояться большой ежегодный праздник. Мы прибыли туда в тот самый день, когда племя спустилось с гор, где рубили шесты для вигвамов, и обнаружили там почти все племя кайна, или Кровь – одно из федерации черноногих. Они, собственно черноногие и пикуни, или пиеганы, были одним народом, разделенным на три племени. Черноногие жили главным образом на руках Северный Саскачеван и Красного Оленя, кайна– на реке Старика, Сент-Мари и южном Саскачеване, сейчас это канадская провинция Альберта. Пиеганы кочевали с севера на юг от северных притоков Миссури до реки Йеллоустоун. Однако два северных племени также часто зимовали на Миссури, и даже между ней и Йеллоустоном, к большому неудовольствию Компании Гудзонова Залива, которая таким образом проигрывала Американской Меховой Компании; меха, которые за целую зиму добывали два племени, стоили примерно триста или четыреста тысяч долларов.

Нашим глазам, когда мы тем вечером посмотрели вниз на подножие скалы Талисмана, предстало впечатляющее зрелище. Примерно полторы тысячи совершенно новых, белоснежных вигвамов сформировали большой круг вокруг гладкой, поросшей травой части берега, в центре которого должен был быть установлен священная хижина. Племя Крови сформировало северную, пиеганы южную сторону круга, и вигвамы каждого клана каждого племени были сгруппированы вокруг вигвама его вождя. Племя пиеганов было разделено на двадцать четыре клана, из которых основными были кут-ай-им-икс (Никогда Не Смеются), и-нук-сис (Маленькие Накидки), ни-тау-икс (Одинокие Бойцы). В то же время Большое Озеро, вождь Никогда Не Смеются, был и главным вождем племени. Белый Волк, отец Питамакана, был вождем Маленьких Накидок.

Достигнув подножия холма, спускающегося к берегу с возвышенной прерии, мы с Цисцаки миновали многочисленных лошадей, пасущихся под присмотром и без него, и прошли через лабиринт, образованный многочисленными вигвамами, между которыми играли дети, а мужчины и женщины спешили по своим делам или на очередной праздник, так что суета там была как в пчелином улье. К счастью, мы знали, что клан главного вождя находился в центре полукруга, образованного племенем пиеганов, а клан Маленьких Накидок находится рядом с ним, с восточной стороны. Так что нам не составило труда найти его и вигвам Белого Волка, который был самым большим из вигвамов клана и потому виден издалека. Он был сделан из двадцати шести бизоньих шкур, выделанных, мягких, белого цвета.

Приняли нас с распростертыми объятиями. Женщины, родственницы Цисцаки, выбежали, обняли и расцеловали ее, а Питамакан облапил меня, словно медведь гризли; перед тем как пригласить внутрь; он сказал, что о наших лошадях и седлах позаботятся. Белый Волк, конечно, не вышел, чтобы поприветствовать нас, поскольку это было бы грубым нарушением этикета черноногих. Но он сердечно приветствовал нас, как только мы появились в дверном проеме и предложил нам место слева от себя, которое предназначалось только для самых уважаемых гостей.

Женщины в вигваме сразу начали готовить нам еду. Когда вошел Питамакан, мы заговорили все разом, рассказывая друг другу многочисленные новости. Нам сказать было особо нечего, за исключением того, что в форт прибыли еще три парохода с товарами для торговли и еще три или четыре придут по высокой воде.

– Что ж, это хорошие новости, – сказал Белый Волк. – Для всех нас будет много нужных товаров. Если вы посетите Ребра Орла, вождя племени Кровь, и расскажете ему все это, то, я думаю, что сможете побудить его этой зимой охотиться в долине Миссури и потом торговать в вашем форте.