На цыпочках

— Ты, конечно, права, — сказал я, — и унижаться не стоит. Мне, правда, как-то не приходило в голову, что это унижение, но, пожалуй, стоит сначала попробовать самому. Да, поищу так, на первый случай. Ну, уж если не найду, тогда все-таки придется обратиться.

— Смотри, как хочешь, — равнодушно сказала жена, пожала плечами и стала смотреть в книжку.

Я тихо вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

«В самом деле, — подумал я, — сперва лучше поискать по улицам — не стоит зря отрывать людей от их дел, особенно от важных дел. Другое дело, если кот сразу не найдется, не откликнется на мой призыв, вот тогда можно и обратиться».

Я спустился по лестнице и еще на лестнице заглянул под нее, не спрятался ли там мой кот по каким-нибудь своим делам. Я, разумеется, в шутку подумал, что по делам — какие у кота могут быть дела? Правда, мне всегда еще в детстве нравилось, что у котов иногда бывает чрезвычайно деловой вид: часто бывает, что какой-нибудь кот идет себе по забору или по другой стенке с таким видом, как будто он и в самом деле имеет определенную цель, как будто его кто-то где-то ожидает или он твердо знает, что где-то что-то лежит. В общем у котов, несмотря ни на что, бывает иногда деловой вид. Вот я и решил посмотреть, нет ли его там, под лестницей. Однако под лестницей нигде кота не оказалось — видимо, его там не было. Я вышел во двор, но и там кота не обнаружил, вообще ни одного кота, не только своего. Я поискал за мусорными баками, где обычно собирались чужие коты — мой-то кот никогда ничего подобного себе не позволял, но все равно, — котов за баками не было. День был солнечный, и я подумал, что, может быть, мой кот сейчас гуляет где-нибудь или сидит в компании других подобных ему котов и что, возможно, он сейчас находится в противоположном дворе или в одном из примыкающих к нему дворов, потому что этот двор связан со следующим двором, который в свою очередь переходит в дальнейший, а там еще в разные стороны идут несколько дворов, соединенных друг с другом то арками, то просто какими-то закоулками. Там обычно сходится много котов, и один из них вполне может оказаться моим.

Я перешел улицу и вошел в ярко освещенный солнцем пустой квадратный асфальтированный двор. Этот двор был настолько чистым и прямоугольным, что в нем, очевидно, негде было спрятаться коту. Тем не менее, я на всякий случай заглянул во все четыре подъезда и в каждом окликнул своего кота. Но на мой зов никто нигде не ответил ни появлением, ни мяуканьем, ни даже каким-нибудь шуршаньем. Я, правда, ничего другого и не ожидал. Я вышел из последнего обследованного мной подъезда и, пройдя под аркой, оказался в следующем дворе. Этот двор соединялся еще с несколькими дворами: впереди — аркой, слева — просто проходом, так что был виден следующий двор; справа проломом в кирпичной стене; над этой стеной, где-то далеко возвышался и сиял позолотой сферический купол исторического памятника архитектуры. Я подумал: куда мне идти?

«Может быть, пойти налево? — подумал я. — По идее все надо начинать слева, как пишется, так удобнее всего».

Я стоял, как витязь на распутье. Я даже усмехнулся про себя, вспомнив, как витязи стоят на распутьях: «Налево пойдешь — коня потеряешь; направо пойдешь — голову сложишь», а третье условие я забыл.

«Что ж, коня я не имею, — с иронией подумал я, — голову в современном мире также сложить невозможно — пойду на всякий случай прямо».

Я прошел еще раз под аркой и вышел в соответствующий двор, который опять на несколько дворов разветвлялся, так что передо мной снова встала проблема: куда идти? Я наобум заглянул в переулок направо и увидел через правый двор, как там, под низкой аркой, из мусорного бака осторожно выглянула серая голова кота, и сейчас же он выскочил оттуда и стрельнул в следующий двор. Это был явно не мой кот, но я, пробежав к арке и под ней и выглянув в соседний двор, уже никакого кота не увидел. Только на низкой лавочке у подвального окна сидели три древние старушки и все трое смотрели на меня.

— Бабушки, — обратился я, подойдя к древним старушкам, — вы не видели здесь кота?

Старушки, не отвечая, смотрели на меня.

— Такой... серый, — сказал я. — Он только что здесь промелькнул. Вы не видели — куда.

Старушки молчали.

— А черного не видели? — спросил я. — Черного, пушистого... У него белые лапки и грудь.

Старушки, не сговариваясь, все трое отвернулись. Я почувствовал себя неловко.

«Странные старушки, — подумал я, — похоже они вообще не хотят со мной разговаривать. Ну что ж, — подумал я, — насильно мил не будешь», — и вернулся в предыдущий двор.

Здесь я остановился, раздумывая, не лучше ли будет прекратить эти слепые поиски и обратиться прямо, как я и хотел с самого начала. Я стоял, занимаясь этим вопросом, когда впереди, размытый сеткой теннисного корта, неожиданно прошел неизвестного цвета кот.

«Может быть, это мой кот?» — подумал я и быстро пошел вдоль сетки туда, откуда он должен был появиться.