На участке неспокойно

Случилось так, что в квартиру Кати и Анатолия завод временно вселил секретаршу ведущего инженера Любу Пушкашевскую, блондинку лет тридцати пяти.

— Мне нравится ваш муж, — кокетливо сказала она Кате в тот же день. — Интересный мужчина, талантливый поэт.

Катя промолчала, не зная, как отнестись к подобному заявлению. Она была уверена, что Анатолий, несмотря на свои недостатки, будет всегда верен ей и не свяжется с женщиной старше его на десяток лет. Но Катя ошиблась: Пушкашевская прибрала к рукам ее мужа.

— Я не люблю обманывать, — как-то сказала она. — Позавчера мы ночевали с Анатолием у моей подруги. Теперь он мой…

Катя не дослушала ее, убежала в спальню.

Нет, Анатолий не оправдывался. Да, Пушкашевская нравилась ему. Да, они бывали вместе, и он не видел в этом ничего антиобщественного.

— Ты пойми, я поэт! Не каменщик, не слесарь, нс плотник, во-от! Я не могу не обновлять своих эмоций и впечатлений. Я интеллектуальная личность и ратую за свободу чувств.

— Ты окот, а не интеллект! — впервые оскорбила его Катя. — Грязный тип…

Вечером, с трудом поборов себя, она собрала в чемодан самые необходимые вещи и ушла к отцу. Анатолий встретился с нею только через месяц.

— Ты напрасно это сделала, — без тени смущения сказал он.

Катя отвернулась от него и молча прошла в свой рабочий кабинет.

— Я пришел мириться к тебе, во-от, Катюша.

— Мириться? — тяжело произнесла она. Ее глаза наполнились слезами, подбородок дрогнул. — Тебе не стыдно?

— Я порвал с Любой, — тем же тоном продолжал он. — Она больше не живет в нашей квартире. Я люблю только тебя, значит!

Слово «люблю» радостной болью отозвалось в ее истосковавшемся сердце. Сама того не сознавая, она потянулась к Анатолию, по-прежнему искренняя и порывистая.

— Знаешь что? — загорелись в ее глазах радостные огоньки. — Давай уедем куда-нибудь отсюда. Подальше, чтобы ничто не напоминало нам старое… Поедем в кишлак или небольшой город. Ты там лучше узнаешь жизнь и быстрее закончишь поэму.

— Брось ты, зачем это нужно? Мы и здесь заживем так, что все ахнут! Во-от, значит.

Катя убрала его руки со своих плеч.

— Уже ахнули…

— Подожди, не кипятись. У нас же абсолютно ничего нет. Представляешь, как это будет трудно… Потом, здесь друзья…

— Собутыльники, а не друзья. Ничего не хочу, — упрямо закрутила Катя головой. — Или уедем, или уходи! Навсегда!

— Ну и уезжай, черт с тобой, — зло бросил Анатолий. — Куда хочешь: в кишлак, так в кишлак. Патриот бумажный!

Катя поняла, что допустила ошибку, думая примириться с Анатолием, исправить его.

3.

На востоке, там, где небо сливается с землей, появилась еле заметная бледная полоска. Она окрасила в малиновый цвет небольшие облачка, которые толпились так низко, что казалось, вот-вот сойдут на землю и поплывут по степи, укрывшейся холодным сизым туманом.

Катя подняла голову и долго смотрела перед собой, пытаясь сосчитать облака. Это было утомительно и совершенно не нужно, однако она упорно продолжала свое дело.

Но ей так и не удалось сосчитать все облака. Заря, подремавшая еще некоторое время у земли, внезапно охватила полнеба и заполыхала ярким пожаром. Облака, помедлив минуту-другую, будто проснувшись, полетели вверх, в темно-синюю бездну, стирая на пути испуганные звезды.

«Что же я здесь сижу? — огляделась Катя. — Папа, наверно, ищет меня? Еще обратится за помощью к Сергею!»

Она увидела Сергея сразу, как только подошла к дому. Он стоял с отцом и о чем-то с ним разговаривал. Судя по всему, они были очень встревожены. У Сергея через плечо висел все тот же поношенный планшет. Он то открывал его, то закрывал опять. Отец разводил руками и глядел на улицу, заполненную янгишахарцами.

Сергей первый подал ее отцу руку и зашагал по тротуару в сторону отдела милиции.

Катю охватил озноб. Она повернула обратно и побежала к отделу милиции другой дорогой. Ей во что бы то ни стало нужно было увидеть Сергея сегодня. Тяжело было не знать, о чем он думал, как относился к ней, почему отвернулся от нее в то время, когда его участие было так необходимо. Она бежала, не обращая внимания на прохожих, с удивлением глядевших на нее.

«Я скажу ему все. Ничего не скрою. Пусть… Боже мой, что я делаю! Что я делаю!»

Усталости не чувствовалось. Только сильно-сильно билось потревоженное сердце. Оно готово было выскочить из груди. Кате даже немножко стало страшно от этого, и она прикрыла его своей маленькой ладошкой.

…Сергей появился через четверть часа. Он шел неторопливо, глядя вверх, словно хотел что-то найти на небе. У него была тяжелая походка. На лице лежала тень печали.

Он увидел Катю, когда подошел совсем близко:

— Здравствуй! Где ты была?

Нет, не это хотелось сказать ему. Сергей думал поведать ей о том, как много вынес он, пока ее не было дома.

Она обиделась. В одно мгновение все то лучшее, что связывало ее с ним, улетело, оставив в сердце пустоту, В ее взгляде, как молния, сверкнул злой луч:

— Тебе не все равно?

— Катя, что с тобой? — удивился он.

— Ничего.

Обида продолжала жечь ее. Она готова была тут же, на улице, при всех, оскорбить его.

— Давай поговорим, Катя.