На участке неспокойно

— Он сказал правду в глаза прохвосту. Понял? Прохвосту, а не человеку! Может быть, ты не знаешь, как все произошло? Мороз разговаривал с тобой?

— Нам Сабиров рассказал…

— Надо всегда выслушивать обе стороны, — не дал говорить Шаикрамов. — Сергей, ты это учти. Я вижу, на твоем участке люди не знают самых элементарных правил… Ты послушай, какое преступление он совершил. — Лазиз снова посмотрел на Василия. — Или ты хочешь, чтобы тебе обо всем сообщил сам Мороз?

— Если можно.

— Иван! — позвал Лазиз.

Мороз вошел.

— Расскажи Войтюку, за что тебя сюда привели…

— Кому это нужно, — равнодушно обронил Жан.

— Он назвал шашлычника вором, понял? Потому что этот толстобрюхий тип вместо мяса продавал тухлую печенку… Из тебя может выйти великолепный ревизор, только брось пить, — посоветовал Шаикрамов.

— Ревизор? — удивился Мороз. — Миф…

— Я пошел, — должно быть, тут же позабыл о Морозе Шаикрамов. — Кстати, с шашлычником мы еще встретимся. Я его научу, как делать настоящие шашлыки, вот увидите!

Василий и Сергей сидели молча, слушая Мороза, который ни с того ни с сего начал вполголоса декламировать стихи «Разговор с фининспектором».

Сергей ждал Сабирова, чтобы закончить с ним беседу о Морозе, а затем вместе с ним и Войтюком сходить к жене Хабарова, подробнее разобраться, что натворил Степан.

«НЕ СТАЯ ВОРОНОВ СЛЕТАЛАСЬ…»

Многолюдно было в вестибюле ресторана. Посетители, переговариваясь вполголоса, терпеливо ожидали своей очереди у гардеробной.

Гардеробщик — высокий, худой старик с белой некрасовской бородой— не спеша принимал одежду и возился с нею долго, будто не хотел расставаться с клиентом. Завсегдатаи ресторана хорошо знали его и не очень-то сердились, когда он шаркал своими старческими ногами к вешалке и обратно.

Около семи вечера в ресторан вошли Эргаш, Равиль и Жорка. Минуя очередь, они направились в зал. За ними, озираясь по сторонам, тащился Степан Хабаров, отсидевший за дебош пятнадцать суток.

Стоявшие в очереди возмутились:

— Безобразие!

— Куда смотрит администрация?

— Тише, не связывайтесь с ними!

— Почему— не связывайтесь? Либеральничаем? Наоборот, надо связываться!

— Я сейчас поговорю с ними!

Сказавший это мужчина лет тридцати пяти отделился от очереди и в плаще направился в зал. Отыскав глазами Эргаша и его друзей, он уверенно направился к ним.

— Парламентер, — кивнул в сторону мужчины Жорка,

«Парламентер» подошел к столу, за которым уже сидели собутыльники, и предложил:

— Прошу вас, выйдите и займите очередь!

— Он хочет взять у нас интервью, душу из меня вон! — съязвил Жорка.

— Странные порядки завелись в нашем городе, — процедил Эргаш. — Культурному человеку негде отдохнуть. Повсюду сплошная нервотрепка. Возьмем, к примеру, этот почерневший от папиросного дыма ресторан… Будьте настолько любезны, оглядите внимательно помещение!

Друзья немедленно выполнили просьбу Эргаша. Сделал это и «парламентер», который продолжал стоять перед сидевшей четверкой.

— Равиль, ты, кажется, что-то хотел сказать? — через некоторое время обратился Эргаш к Муртазину.

— Справедливо! — прохрипел Равиль.

— Согласен, душу из меня вон! — поддержал Жорка.

— Послушай, чего ты к нам привязался? — грузно повернулся Хабаров к «парламентеру». — Видишь, и так и далее, почти все столы свободны, разденься и садись! Мы же без пальто. Иди, иди! Я — нервный, могу покалечить…

— На нерасторопность гардеробщика жалуйтесь, товарищ, по адресу, — предложил Эргаш.

Посетителю в плаще, очевидно, уже не хотелось с прежним рвением исполнять свои «парламентерские» обязанности. Однако он не собирался еще сдаваться — пошел к директору ресторана.

Директора в это время не оказалось на месте. Была только заведующая залом.

— Стоит ли из-за пустяков поднимать шум? — ответила та.

— То есть, как это из-за пустяков? — снова обрел напористость мужчина в плаще. — Мы стоим в очереди, они же прошли… Чем мы хуже их, скажите, пожалуйста?

— Вы же все в верхней одежде! — попыталась заведующая вразумить «парламентера». — В зале много свободных мест.

— Ничего не знаю. Если вы не заставите этих молодчиков встать в очередь, то я буду жаловаться, — не сдавался мужчина. — Позвоните в милицию или еще куда-нибудь, только наведите у себя порядок. Мы пришли сюда покушать, и ваш прямой долг — создать нам необходимый уют.

После этой беспощадной фразы заведующая залом не решилась дальше настаивать на своем — она направилась к столу, который заняли ребята.

— Старик, — обернулся к Эргашу Жорка, — я раньше не видел здесь этой гражданки. Ты не знаешь, кто она такая?

— Наверно, новая уборщица, — невозмутимо произнес Эргаш, просматривая меню.

Она открыла рот, чтобы выразить свое негодование, однако ни слова не произнесла: держа руки в карманах пиджака, в зал гордо вошел Мороз. Он огляделся и, выбрав место, сел с таким видом, будто был каким-нибудь крупным начальником. Заведующая, по всей вероятности, не знала его. Она немедленно подошла к нему. Жан приказал тоном, не терпящим возражения:

— Быстрее принесите что-нибудь поесть и выпить. Только, пожалуйста, не угощайте меня вчерашними отбивными.