На участке неспокойно

— Учись, Голиков, у своих коллег… Ты, Сабиров, проинструктируй его. Кстати, напомни мне об этих дружинниках: всех поощрим.

— Есть! — живо откликнулся Сабиров.

Остановились у длинного приземистого здания, в котором было больше дверей, чем окон.

— Прошу, — пригласил участковый.

— Где же хозяин? — спросил Абдурахманов.

— Сейчас придет.

Едва Сабиров умолк, как открылась дверь и вошел невысокий, полный, с крупным, лоснящимся от пота, лицом и заплывшими глазами хозяин кабинета — председатель базаркома Гани Вахабов. Одет он был в полупальто, меховую шапку и белые, как снег, чесанки.

— Хуш келибсиз, хурматли урток!¹— благоговейно произнес он.

Подполковник, не поднимаясь, подал руку:

— Здравствуй, Гани-ака. Что это тебя на месте нет?

— Салам, урток начальник! Салам. На месте я. Выходил по делу. Тузикмисиз? Яхшимисиз? Ахволингиз яхшими?²

— Ничего. Хорошо, — ответил с улыбкой подполковник. — Ты тоже, я вижу, здоров!

— Божьей милостью, урток начальник, как говорят русские. Пока на здоровье не жалуюсь, хотя и работаю день и ночь.

— Что у тебя нового, Гани-ака?

— Работаем без происшествий! — переглянулся с Сабировым Вахабов. — Жуликов повывели, как клопов. Спекулянтам тоже не даем пощады. Если кто появится, тут же составляем акт и направляем дело в суд. Пройдемте по базару, сами убедитесь в этом.

— Ты хочешь при мне разоблачать спекулянтов? — удивился подполковник.

— Что вы, — замахал руками Вахабов. — Я же говорю вам, что мы со всеми тунеядцами покончили. У нас такая дружина! Большое спасибо за все нашему участковому уполномоченному, Сабирову Кариму Сабировичу. Он день и ночь с нами.

— Гани-ака, ну зачем вы так? — с деланной застенчивостью проговорил Сабиров. — Никакой заслуги тут моей нет…

— Скромность украшает человека, — похвалил начальник Сабирова.

— Совершенно справедливо сказали, урток начальник. Совершенно справедливо.

— Что же мы сидим? — встрепенулся участковый.—

Пойдемте, товарищ подполковник. Теша, наверно, заждался.

— Подожди, —отмахнулся Абдурахманов, занятый какими-то своими мыслями.

До развода оставалось пять минут, и Сергей напомнил об этом начальнику отдела.

— Ты уже опоздал, — счел нужным сказать Лазиз, видя, что Абдурахманов не собирается отвечать Сергею.

Подполковник поднял голову и внимательно посмотрел на участкового и оперуполномоченного:

— Сегодня я взял вас. с собой, чтобы проинструктировать на. месте, на самом образцовом участке. Это принесет больше пользы, чем инструктаж в отделе. Вы только слушайте внимательно да приглядывайтесь к делам товарища Сабирова. Можете задавать вопросы. Ясно?

— Есть приглядываться >к делам товарища Сабирова и задавать ему вопросы! — по-военному отчеканил Лазиз.

«Инструктаж на месте, — усмехнулся Сергей, глядя в. окно. — Многому же он нас научит…»

—* Ты чего? — недовольно спросил начальник отдела.

— Вон посмотрите на образцовый порядок…

Первым подбежал к окну Сабиров. Ему будто опрокинули на ноги самовар кипятку. Выругавшись, он выскочив на улицу, где трое мужчин на виду у всех бесцеремонно разливали водку.

— Хотите послушать, о чем они говорят? — поинтересовался Лазиз и, не ожидая ответа, открыл форточку.

— Вы что?.С ума спятили? Забыли, о чем я с вами говорил? Вы же без ножа режете меня! Как вам не стыдно! — донесся в распахнутую форточку голос участкового.

— Карим-ака, извини, — почесал затылок тот, у которого в руках была бутылка. — Петь мы не умеем, вот и решили сполоснуть малость горло. Все думаем, делю пойдет лучше.

— Да знаете, что вы натворили? — задохнулся от гнева Сабиров. — Такую свинью подложили! Сегодня же всем по пятнадцать суток всучу!

— Карим-ака, ты что? Впервой нам, что ли!

— Ладно тебе. Чего распетушился? Выпить захотел? Пойдем, угостим. Дело знакомое.

О чем говорили дальше «любители на троих» с участковым, осталось тайной: Лазиз захлопнул форточку и проговорил, как бы прося у кого-то извинения:

— Тамом!³ Наслушались!

Абдурахманов хмурый, как туча, возвратился на прежнее место. Сергей остался у окна.

' Подталкивая впереди себя «задержанных» на месте происшествия, вошел Сабиров. Он был встревожен, однако старался не выдавать этого.

— Товарищ подполковник, разрешите составить протокол на нарушителей общественного порядка?

— Составляйте! — не глядя на Сабирова, хмуро бросил начальник отдела.

Собутыльники молчали, виновато глядя в разные стороны.

Сабиров взял бумагу, ручку, пододвинул к себе чернильный прибор и принялся что-то торопливо писать. Все шло как нельзя лучше. Только когда он обратился к одному из мужчин с вопросом: «Как фамилия?», тот обиделся и, теряя самообладание, буркнул: «Не знаешь, что ли?»

— Отправьте всех в отдел. Разберемся завтра! — выручил лейтенанта начальник.

— Как завтра? — опешил тот, у которого Сабиров спрашивал фамилию. — Как же с песней? Он же сам говорил…