На углу Вселенной

Усадьба Пущино на Оке не пользовалась широкой известностью. Возможно, потому, что от Москвы до неё довольно далеко, целых сто километров. Увидеть её не так-то просто, хотя стоит она на высоком берегу Оки, имеет довольно внушительные размеры и находится почти на окраине города Пущино: имение скрыто среди леса и диких зарослей когда-то прекрасного парка, принадлежавшего к усадьбе. Вниз к Оке от усадебного дома проложены лестницы, которые ведут через парк и его центральную аллею к прудам; от дома и от прудов открывается прекрасная панорама на реку и заречные дали.

На фронтоне дома сохранились барельефы, изображающие батальные сцены и мифологических героев; лапы львов, украшавших парадный вход, до сих пор можно обнаружить в зарослях хмеля, клёнов и осин, которые первыми почему-то начинают овладевать вначале возделанными, но впоследствии заброшенными земельными участками. Деревья, окружающие здание со всех сторон, нашли себе приют даже на его крыше. Всюду кипит жизнь. Да, это так, но сама усадьба находится в плачевном состоянии. Это не помешало Никите Михалкову снять на живописном берегу Оки, в окрестности усадьбы, два фильма: «Обломов» и «Неоконченная пьеса для механического пианино». Когда-то этой музыкальной усадьбой владела дочь композитора Римского-Корсакова; здесь жил и творил её второй супруг, композитор Алябьев. Последним дореволюционным хозяином, пытавшимся перестроить поместье, стал помещик Каштанов. Теперь памятник архитектуры находится под охраной государства. Но – одно дело охранять, иногда чисто символически, а другое – восстанавливать дом, чистить пруды, приводить в порядок парк. На это требуются, помимо желания, материальные средства, и немалые; таких средств, очевидно, не нашлось, а жаль, ведь на этом месте можно было бы создать исключительно красивую и живописную композицию, не уступающую лучшим западным образцам садово-паркового искусства. Но – на западе, как известно, каждый гектар на счету, а у нас земли немерено…

Добравшись до Пущино, Роман решил пройтись по тропе вдоль берега реки и прогуляться в старом парке усадьбы. Путь пролегал мимо родника рядом с небольшим, но очень красивым водопадом. Роман любил этот родник: вода в нём была прозрачная и очень вкусная. Старинные тополя вдоль аллеи, ведущей к усадьбе, как будто только что вышли из русских сказок, подбоченились, да так и застыли, с недоумением глядя на выросшие за неполные тридцать лет здания современного наукограда.

Подойдя к проходной, Роман вспомнил, что забыл дома пропуск. Широко улыбнувшись охраннику, спокойно крутанул вертушку, чтобы пройти на территорию обсерватории, но вахтёр его остановил:

– Ваш пропуск!

Роман начал демонстративно рыться в карманах куртки, поочерёдно выкладывая на стойку перед охранником ключи, билет на автобус, мелочь в виде десятикопеечных монет. Не найдя пропуска, картинно развёл руками и виновато сказал:

– Забыл дома… Я – Роман Покровский, меня ждут в отделе радиометрии.

Мужчина строго посмотрел на Романа и спросил:

– К кому идёте?

Роман назвал фамилию сотрудника, дежурившего на отражателе. Охранник сверился со списком у себя под стеклом и позвонил по местному номеру.

– Тут к вам Покровский пожаловал. Пропуска при себе не имеет. Пропустить?

Получив положительный ответ, охранник выписал Роману временный пропуск – благо паспорт у него при себе оказался – и милостиво разрешил пройти через вертушку.

Параболический рефлектор с диаметром зеркала двадцать два метра позволял принимать радиосигналы на коротких волнах и исследовать компактные источники в сантиметровом и даже миллиметровом диапазонах. Именно в миллиметровом диапазоне и зафиксировал Андрей, дежуривший последние сутки на радиотелескопе, необычный сигнал из созвездия Девы. Просмотрев записи самописца, Роман обратил внимание на пики с длинами волн около одного миллиметра.

– Эта комбинация сигналов повторялась вчера шесть раз через каждые два часа, а потом пропала, – заметил Андрей. – Совершенно одинаковая картина. Вот, смотри, – сотрудник передал Роману вчерашние записи. – Странно, ведь обычно поглощение в воздухе на этих волнах очень велико. И они просто не проходят. Рассеиваются на неоднородностях в атмосфере. А тут – такие ясные сигналы, как будто кто-то специально настроил для нас окно прозрачности!

Рассматривая записи, Роман заметил необычную закономерность в чередовании главных пиков и следующих за ними сигналов.

– Демодулятор не пробовал применить? – Картина чередования импульсов и их интенсивность навела Романа на мысль, что импульсы были специально промодулированы, причём применён метод не только амплитудной, но и частотной модуляции.