На веки вечные

В самом деле, во втором эшелоне оборонялись гит­леровцы, и они держали под контролем свою союзниче­скую армию. Поскольку румыны бежали, бросая ору­жие, фашисты стали их расстреливать, и те оказались между двух огней. Когда наступающие подавили первый заслон гитлеровцев, румынские подразделения начали сдаваться...

Первый жестокий бой, как и ожидалось, разгорелся за село Скворин. Его завязала головная походная за­става. Один вражеский танк уже горел, через минуту заполыхал и другой. Несколько наших машин, лавируя среди свежих воронок, с двух сторон приближались к  селу. Гитлеровцы торопливо разворачивали свои танки. Старший политрук Целищев, лейтенанты Хромыко, Бур­цев, Гиль и Поляков бросились на восточную окраину, а Кукуев, Старшее, Меланчиков и Василец—на запад­ную. Они мгновенно открыли огонь по разворачиваю­щимся вражеским танкам.

Минут через пятнадцать—двадцать на поле боя оста­лись четырнадцать горевших и разбитых немецких машин. Получили повреждения и три наших тридцатьчет­верки. Ими сразу же занялись воентехники Каток и Шилов.

А бой катился дальше.. Уже впереди показался на­селенный пункт Громки. Оттуда незамедлительно блес­нули вспышки выстрелов вражеских орудий.

Жариков! Влево, по лощине! — приказал старший лейтенант Лебедев своему механику-водителю.

Устремились по лощине и еще два танка, но объехать деревню не могли: мешал овраг. Танкисты повернули в сторону деревни. Там поднялся переполох, однако артиллерия противника медлила недолго, скоро откры­ла огонь по низкой и пологой высоте, на которую стали взбираться танки капитана Клименко.

Доложите обстановку! — послышался в наушни­ках Лебедева голос капитана Гладченко.

Давлю орудия и расстреливаю чиновную публи­ку,— ответил начальник штаба и услышал, как вокруг его танка стали рваться гранаты.

Расставленные между домами вражеские орудия продолжали бить по дороге, пересекающей пологую вы­соту, и Гоголев повернул часть танков влево, а часть — вправо. Лейтенант Айтуганов ворвался на западную окраину Громки. По деревне в панике бегали с какими-то черными папками и чемоданами гитлеровцы.

— Доложите толком, что у вас там за возня с какой-то публикой. Уничтожайте орудия! — сердился ком­бат Гладченко.

Расстреливаем штабников, огонь по деревне про­шу прекратить, справимся сами! — ответил Лебедев.

Позже стало известно, что танкисты в Громках раз­давили десять орудий, около сорока повозок с грузами и разгромили штабы двух румынских полков.

На западной окраине стоял подбитый танк лейте­нанта Малига Айтуганова. Его машина оказалась про­тив трех орудий. Одно он успел уничтожить, а остав­шиеся несколькими выстрелами подожгли танк. Лейте­нант не успел покинуть машину и геройски погиб...

Когда освободили Громки, сюда приехал командир корпуса Кравченко с начальником штаба Бахметьевым. Он поставил Прованову задачу на дальнейшее наступ­ление, дал проводника из местных жителей. Его поса­дили на танк командира 149-го танкового батальона Федянина.

Танки шли до самого Манойлина. На одном из участ­ков маршрута дорогу им преградили установленные на стыке двух оврагов вражеские противотанковые орудия. Объехать их мешали овраги?..

Пехотинцы, ехавшие десантом, горохом сыпанули с танков. Командир стрелкового батальона Лосев подо­звал к себе старшину Бельдинского.

Видишь — впереди врытые в курганы орудия?— показал он рукой.— Надо...

Я вас понял! — Не дав договорить комбату, стар­шина со своим взводом побежал влево и мгновенно исчез в овраге.

Удачно продвинувшись по его дну, бойцы вышли почти вплотную к одной из орудийных позиций и автоматно-пулеметным огнем расстреляли расчеты. Ко­роткой и столь же успешной была схватка с другими артиллеристами. Ошеломленные неожиданной и дерзкой вылазкой красноармейцев, гитлеровцы — те, что оста­лись живы,— разбежались.

В эти дни каждый участник Сталинградской битвы жил в какой-то яростной, неуемной спешке. Скорее, ско­рее вперед! Помня горестные дни отступления, каждому бойцу не терпелось воздать ненавистному врагу должное.

Гитлеровцы сопротивлялись яростно. За каждый на­селенный пункт они держались с отчаянием обреченных. Вся степь, насколько хватал глаз, чернела от воронок, дышала порохом и жженым железом. Жаркими костра­ми горели хутора, деревни, поселки...

...Отступающую колонну вражеских автомашин в Евстратовском уничтожили экипажи лейтенантов Васильца и Меланчикова. Все получилось довольно просто: механик-водитель Макарчук загородил дорогу, а Гадалов, механик-водитель второй машины, таранил пооче­редно каждый автомобиль. Радисты-пулеметчики обоих экипажей поливали свинцом разбегавшихся гитлеровцев.

Наступление продолжалось. Танкисты с автоматчи­ками на бортах машин подходили к Манойлину. Стрел­ковые подразделения несколько отстали. Вынырнув откуда-то со стороны противника, к танку Лебедева подошел Т-70 лейтенанта Белянского. На борту стояли начальник разведки с несколькими разведчиками.

Имейте в виду, в Манойлине много танков и артиллерии противника,— предупредил он начальника штаба батальона и поехал искать командира бригады.